— Очень логично, — заметил Попов. — А я был склонен глядеть на это дело несколько иначе — кража с целью продать очень дорогие проволочки.
— Такая версия исключена, — возразил следователь. — Кроме вас, никто здесь не знает цены цезия и метода его использования. Кроме того, проволочки цезия можно применять несколько раз, и преступнику не было нужды выкрадывать их непременно перед самой операцией Родованова, подвергая себя опасности. Он мог спокойно взять их позже, когда они уже не были бы так необходимы. И вы оценили бы их пропажу не столь трагично, не так ли?
Усмехнувшись, доктор Попов сказал:
— Железная логика! Да у вас своя наука!
— Почти наука, доктор. Некоторые называют ее искусством.
— Искусство разгадывать тайны… Зазвонил телефон.
— У телефона Балтов. По какому делу я понадобился в такой поздний час? — притворно сердито говорил физик. — Приходят, будят меня, вытаскивают из кровати и даже помогают одеваться. Что за ночная любезность? — гремел в трубке его голос.
Аврониев выждал, пока физик выскажется до конца, и затем объяснил ему коротко и ясно:
— Послушай, Балтов, нужен аппарат для улавливания радиоактивности. Слышишь меня?
В ответ послышался свист, а затем голос Балтова:
— Уж не начали ли вы производство атомных бомб? Товарищ подполковник, осторожнее! Я сам решительно выступаю за мир, да и физика учит, что все тела стремятся к покою!
— Шутки в сторону, Балтов! Дело очень серьезное. Речь идет о жизни человека. Есть у вас такой аппарат? — Аврониев говорил любезно, но доктор Попов чувствовал, что за его спокойствием скрывается озабоченность.
— Наука имеет все, товарищ Аврониев, кроме аппарата для измерения мозгов дураков. Я принесу тебе счетчик Гейгера!
— А он поможет?
— Аппарат сверхчувствительный, последней модели.
— Так приезжай сейчас же!
— Слушаюсь, товарищ начальник! Аврониев положил трубку и обратился к доктору:
— А вы как будто забыли о своем пациенте? Попов встал и вышел из кабинета. Следователь расположился за столом Попова,
взял лист бумаги и карандаш и, написав фамилии всех, кто присутствовал на несостоявшейся операции, задумался. Затем начал рассуждать вслух:
— Кто же совершил кражу? Семь человек… Математики скажут — уравнение с семью неизвестными. Чтобы решить это уравнение, нужно довести его до одного неизвестного… Да… Если бы было время, а то как в шахматной игре — цейтнот! Но посмотрим…
Вдруг вернулся доктор Попов.
— Профессор очень плох, нужно спешить, — сказал он, словно выражая недовольство медлительностью Аврониева.
— Кого вы оставили при нем?
— Никого. Он будет находиться под моим личным наблюдением.