— Вот это правильно!
Попову было неприятно, что этот человек оценивает его поступки. Он привык к почтению и уважению, с которым относились к нему окружающие, и мнение Аврониева задело его самолюбие.
— Вы должны спешить, — снова напомнил он.
— Чтобы не попасть в цейтнот? — усмехнулся Аврониев.
— Не понимаю вас.
— Это термин в шахматной игре, который означает недостаток времени.
— Да, мы не должны терять время.
— А если времени у нас вполне достаточно?.. — с иронией произнес Аврониев, поняв намек доктора.
— О, вы так спокойны, как будто все уже в порядке, — заметил Попов.
— Мне кажется, и вы на операциях не менее спокойны, чем я сейчас.
Аврониев встал и вышел в коридор. Взгляд его скользил по стенам, он легко и бесшумно двигался вперед.
Подполковник стремительно вошел в комнату медицинских сестер. Антонова стояла у окна спиной к двери. Она обернулась и, увидев вошедшего, в знак приветствия кивнула головой. Аврониев незаметно бросил на нее быстрый взгляд. Она была молода, не старше двадцати четырех лет, и красива, пленительно хороша. Подполковник ощутил, что она тоже незаметно, но очень внимательно разглядывает его, словно пытаясь отгадать его мысли. Он почувствовал в ней живой ум, и ему показалось, что она настороже.
Взгляд Аврониева остановился на карманном фонарике, лежавшем на маленьком белом столе посреди комнаты. Подойдя к столу, подполковник взял фонарик и начал небрежно перебрасывать его из руки в руку.
В это время доктор Попов заговорил с сестрой. Она отвечала быстро, любезно, но ее внимание было приковано к рукам Аврониева.
На фонарике имелись три кнопки, нажимая на которые можно было освещать предмет красным, зеленым или белым светом. Аврониев заметил, что нажата красная кнопка.
«Зачем им понадобился красный свет?» — подумал подполковник.
— Вы здесь проявляете рентгеновские снимки? — шутливо спросил он сестру.
— Нет, это делается внизу, в лаборатории, — ответил за нее доктор Попов.
— А для других целей вы не применяете красный свет? — Аврониев глядел прямо в красивое лицо Антоновой.
Но она не вздрогнула, спокойно выдержала его взгляд и ответила:
— Нет, ни для каких других целей не применяем.
— Тогда почему же в фонарике установлен красный свет? — наивно улыбнулся он. — Если бы мы были на железнодорожной станции, я бы подумал, что вы закрываете путь поездам при! испорченном семафоре.
— Несколько минут назад я играла с фона-Д риком, — неторопливо ответила Антонова и взглянула на него своими красивыми голубыми глазами.
— Бывает! — сказал Аврониев и засмеялся так, словно был чрезвычайно доволен ответом. — Я еще ребенком любил играть со спичками, но однажды поджег копну соломы и получил дома такую трепку, что до сих пор ненавижу спички.