Ландвойгт ждет, когда жена уйдет на кухню, затем выскакивает из комнаты, хватает пальто, шапку и захлопывает за собой входную дверь. Быстро сбегает по ступенькам и выходит на улицу, но из окна уже слышен голос Гильды:
— Гейнц, Гейнц! Подожди меня… Я иду с тобой!
— Не трудись! Через час вернусь!
В окне мелькает ее вспыхнувшее радостью лицо. Ландвойгт останавливает проезжающее мимо такси, называет адрес Кайзера и едет к нему. Тот немедленно принимает его.
— Только явились? А где он?
— Наверное, в Польше…
— Функмат Ландвойгт! Тут не место для шуток! Даже на флоте не существует слово «наверное», когда отдается рапорт.
— Я не мог переправиться через Одер. Народная полиция о чем-то пронюхала…
— Откуда такая уверенность? У меня были все основания направить вас туда. На маевку я никого в Польшу не посылаю, функмат Ландвойгт, и не плачу за это по восемьсот пятьдесят марок! Сдается мне, что легкие заработки деморализовали вас и вы забываете о долге солдата, забываете о присяге, данной вами вашей великогерманской отчизне…
— Герр Кайзер, я… я как раз пришел сказать вам, что я…
— …что вы приносите извинения за трусость и немедленно возвращаетесь в Польшу? Что вы привезете оттуда вашего товарища по оружию, который — запомните это! — рискует там своей жизнью каждую минуту, так? Наверное, голодный и иззябший, он теперь скрывается в зарослях и напрасно высматривает господина Ландвойгта, который утром выпил кофейку и сейчас думает о том, как ему лучше провести такое прекрасное утро…
— Герр Кайзер! Вы не имеете права так говорить! Вы тут сидите себе спокойно в своей конторе, а нас посылаете туда, где нас ждет…
— …хороший заработок и сознание исполненного долга! Философия господина Ландвойгта ведет его в дебри.
— Герр Кайзер, я пришел сюда, чтобы сказать вам, что новобранец 1923 года уже навоевался и…
— Молчать! Может быть, ты еще, оденешь голубую блузу ФДЮ[12] и вместе с другими коммунистами будешь маршировать по Сталин-аллее?! А может быть, запишешься в это их движение сторонников мира?
— Вы хорошо знаете, что я ненавижу коммунизм. Вам известно, что я не был, не состою и не буду в ФДЮ… Но у меня уже все нервы измотаны на этой работе, понимаете? Я не могу больше! Когда я вчера ехал из Эркнера, неожиданно открылись двери и в купе вошел какой-то человек в форме… Он тронул меня за плечо. Я закричал от ужаса… А он… Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего… Это был кондуктор, который проверял билеты, и ему показалось, что я задремал… Мне же померещился полицейский. И если бы это действительно было так — мне конец! Нормальный человек так орать не будет…