На полустанке они залаяли сильнее, обежали его кругом и снова возвратились к старым следам. Стало ясно, что, дойдя до станции, шпион сел в поезд и уехал в неизвестном направлении.
«На каком же он поезде уехал?» — подумал Панаит, развертывая расписание. В течение ночи здесь проходило не более трех пассажирских поездов. Скорый, который шел в Бухарест, и встречный, тоже скорый, на полустанке не останавливались. В половине второго ночи здесь останавливался единственный пассажирский поезд, идущий на Бухарест.
Панаит решил поговорить с начальником станции. Он нашел его в маленькой комнатке с закопченными стенами. Это был пожилой человек лет шестидесяти с высоким женским голосом. Начальник заговорил первым.
— Как видите, вокзал наш не ахти. А я хочу, чтобы вокзал был по всем правилам, хотя наша станция и маленькая.
Панаит улыбнулся: железнодорожник, видимо, любил поговорить.
— Да, это видно, товарищ. Станция чистая, чувствуется, что заботятся, ничего не скажешь. А скажите, пожалуйста, — переводя разговор в нужное ему русло, спросил майор, — этой ночью вы много выдали билетов?
— Три, — охотно ответил начальник, — один взял сын Ионеску из Народного Совета, который учится в Бухаресте. Другой я продал мадам Штефанеску. Она поехала куда-то в область лечиться…
— А третий?
— Третий билет выдал до Бухареста. Взял его Костике — паренек, который работает в сельском кооперативе. Костике сказал, что его попросил один товарищ.
— Товарищ? — изумился Панаит. — Когда вы выдали билет этому Костике?
— В половине одиннадцатого вечера, если не позднее.
— Скажите, — задал последний вопрос майор, — а где можно найти Костике?
— В деревне. Отсюда не больше километра, справа от станции. Идите все время по дороге.
Костике Аврамеску, семнадцатилетнего худощавого, высокого паренька, Панаит застал за работой. Тот отпускал товары покупателям. Майор взял парня за руку и отозвал в комнатку позади магазина.
— Костике Аврамеску?
— Я, товарищ майор.
— Ты вчера вечером, часов в десять, был на станции?
— Был, покупал билет.
— Для кого?
— Для кого? — удивился юноша, вытирая задрожавшие руки фартуком. — Для знакомого… Для сторожа… А что?
— Какого сторожа? — быстро спросил Панаит, вспомнив путевого обходчика.
— Для Здренгя из будки 248. Его здешние люди все знают… — сказал взволнованный и удивленный Костике.
«Он», — мелькнуло у Панаита, и майор поспешил назад, к будке.
* * *
Здренгя долго смотрел вслед уходившему Панаиту, а потом с ненавистью взглянул на Лучиана. Страх быть раскрытым все больше закрадывался в его предательскую душу. «Раз уж они пришли ко мне, — злобно размышлял он, — то отсюда доберутся до станции, а там нетрудно найти и Костике. Надо бежать».