— Товарищ Презяну, — ответил Манека, стараясь всем своим видом произвести впечатление культурного, воспитанного человека.
— По какому вопросу? — тон женщины по-прежнему оставался неприветливым.
— По личному.
Попросив посетителя немного подождать, женщина ушла внутрь дома. Манека терпеливо ждал. Через несколько минут женщина пригласила его войти. Еще в прихожей на Манеку пахнуло тяжелым, спертым воздухом. Все в комнатах было разбросано, словно хозяева готовились к отъезду. К тому же было полутемно.
— Прошу, что вам угодно?
Манека вздрогнул, услышав вопрос. На кушетке лежал человек. Темное одеяло закрывало его до подбородка. Он был до отвращения похож на труп, и Мирче стало неприятно.
— Я Георге Петреску, — произнес он, — преподаватель исторического факультета Бухарестского университета.
Лежавший протянул руку. Манека быстро пожал ее, ощутив какое-то нездоровое тепло.
— Эльвира, подай гостю стул, — сказал хозяин на прекрасном французском языке.
— Вы очень хорошо говорите по-французски, — улыбнулся Манека, — усаживаясь на предложенный стул.
— Ах, господин Петреску, — прошептал бывший боярин, — ушли наши времена.
Тактично поддакнув ему, «преподаватель истории» начал рассказывать о тяжелом положении нынешней интеллигенции и вообще умных людей, потом сказал, что задумал написать в свободное время небольшое историческое исследование о вкладе бояр Презяну в создание румынского государства.
— О, господин Петреску, — взволнованно завздыхал больной, — какой благородный поступок! Как мне вас благодарить? Наша семья… Рад вам служить всем, чем могу…
— О, не стоит благодарности, — ответил Манека и, не торопясь, без нажима, стал подходить к цели своего посещения.
— Видите ли, — начал он профессорским тоном, — биографии главных членов семьи Презяну мне знакомы, знакомы также многочисленные семейные документы, проникнутые духом патриотизма. Однако некоторые детали неясны. Например, в одном из документов, найденных в академии и датированных 1888 годом, я нашел упоминание об одном из ваших особняков близ Бухареста, под которым находится тайный подземный коридор. Существовал ли этот коридор в действительности или нет — мне выяснить не удалось, да это и не столь важно, но мне как ученому необходимо знать о предмете своего изыскания для будущей монографии о семье Презяну все…
— Как, вы знаете даже и такие подробности! — воскликнул обрадованный Презяну. — Тогда я без сомнения помогу вам.
Бывший боярин говорил тихо, тяжело дыша, Вскоре шпион уже знал о существовании подземного коридора и о некой тете Элеоноре, которая сорок лет назад приказала замуровать дверь, соединявшую усадьбу с подземным ходом.