Парфенов был дома, когда в дверь позвонили.
— Мам, — кликнул он. — Пойди посмотри, кого там принесло.
Шаркая подошвами стареньких, сбитых тапок, мать вышла в прихожую, спросила:
— Кого надо?
— Водопроводчик это. — Жэковский слесарь, приглашенный оперативниками на случай взламывания двери, от волнения забыл, что говорить дальше. — Эта… на этаже воды утечка, ходим вот, проверяем.
— Ходим… То вас не дозовешься, то «ходим»… — недовольно пробурчала мать Николая и загремела дверным засовом.
Парфенов вдруг увидел, как в тесную прихожую быстро вошли какие-то неизвестные.
Парфенов, обычно туго соображавший, на этот раз сориентировался мгновенно: подскочил к двери, захлопнул ее, подпер стулом. Со стороны прихожки на дверь тут же навалились, кто-то сказал властным, спокойным голосом:
— Откройте, Парфенов.
Слышно было, как тихо заплакала мать.
Николай рванулся к серванту, сдвинул его; схватил запыленный бумажный пакет, метнулся от серванта к балкону. В это время дверь с треском распахнулась, наперерез ему бросился кто-то, схватил за ворот рубашки. Оскалившись, Парфенов замахнулся на оперативника и вдруг охнул, хватая ртом воздух.
— Вот так-то, парень. Спокойней будешь, — сквозь какую-то пелену тумана услышал он. К горлу подкатила тошнота, и Николай почувствовал, как у него из рук кто-то берет плотный бумажный пакет.
Очнувшись, Николай разглядел участкового, который о чем-то расспрашивал плачущую мать, мнущегося у двери жэковского слесаря. Трое людей в штатском были ему неизвестны.
— Зачем же ты так? — спросил его высокий, складный капитан милиции.
— Чего? — не понял Николай.
— Неучтиво с гостями себя ведешь. Руками машешь. Меня вот хотел ударить.
Парфенов насупился, опустил голову.
— Фамилия, имя, отчество?
— Парфенов Николай Петрович, — ответил он глухо.
— Василий! — Капитан повернулся к молодому белобрысому парню. — Приглашай понятых, объясни им все и начинай заполнять протокол.
Белобрысый Василий согласно кивнул, пригласил к столу слесаря и неизвестно откуда появившегося техника-смотрителя.
— Что в этом пакете? — кивнув на бумажный кулек, спросил капитан.
— Деньги.
— Сколько?
Николай еще ниже опустил голову, исподлобья зыркнул на мать, которая, раскрыв рот, смотрела на объемистый сверток.
— Хорошо, можете не отвечать. — Нестеренко неожиданно перешел на «вы», и от этого Николаю стало еще тоскливей. — Понятые, пересчитайте, пожалуйста, деньги.
Слесарь осторожно подошел к столу, тщательно вытерев руки о куртку, развернул сверток. Рассыпавшись, деньги завалили полстола.
— Надо же!.. — горячо выдохнула техник-смотритель.