Кэссиди отправилась по магазинам, надеясь, что яркие огни и красочные прилавки "Блумингсдейлса" отвлекут её от мрачных мыслей. Однако так и не смогла заставить себя купить хоть что-нибудь. Потом она зашла поужинать в ресторан, но сразу убедилась, что напрасно: аппетита у неё не было и, поковырявшись в тарелке, она оставила еду нетронутой. Тогда она отправилась в кино, и вот там-то обнаружила, что ничего хуже придумать не могла. Кэссиди рассчитывала, что отвлечется, посмотрев какой-нибудь захватывающий фильм в хичкоковском стиле, однако нарвалась на откровенный эротический "ужастик", в котором с экрана лились целые реки крови.
Не удивительно, что в течение всего сеанса из головы у неё не выходили мысли о Ричарде Тьернане.
Фильм закончился поздно, но Кэссиди придумывала любые предлоги, чтобы не возвращаться домой. За один квартал до отцовского дома её внимание привлек небольшой и уютный ресторанчик, и она завернула туда, чтобы посидеть над чашечкой кофе с десертом. К тому времени, как припозднившиеся одинокие мужчины начали оказывать ей все более назойливые знаки внимания, Кэссиди поняла: откладывать возвращение уже небезопасно.
И вот, оттолкнувшись от стены, она стянула с плеч пиджак и небрежно бросила его на спинку стула. Затем осторожно, на цыпочках, прокралась по устланному коврами холлу. Лишь, добравшись до двери собственной спальни, она услышала доносившиеся с другого конца коридора голоса. Приглушенные и зловещие. Первым она узнала голос Шона; язык её отца слегка заплетался очевидно, Шон перебрал своего любимого ирландского виски. Тьернан отвечал ему вполголоса. Говорил он медленно и с расстановкой. Словно гипнотизировал.
Кэссиди уже открыла дверь, чтобы войти и уединиться в тиши своей опочивальни, когда вдруг явственно расслышала свое имя. Это её и доконало и более стойкие женщины, чем она, в подобных случаях поддавались соблазну подслушать, о чем идет речь.
Она осторожно прокралась по коридору. Мужчины находились в кабинете Шона, дверь которого была чуть приоткрыта. В кабинете царил полумрак, а запах ирландского виски проникал даже в коридор. До ушей Кэссиди донеслось тихое звяканье льда о стекло. Ну да, Тьернан предпочитал виски со льдом, машинально отметила про себя Кэссиди. Ее отец всегда пил неразбавленное виски.
— …не уверен, что она на это пойдет, — сказал он, слегка повысив голос. — Моя дочка ведь себе на уме — всегда такой была. В мать свою пошла, хотя, в отличие от Алисы, редкостной стервы, у Кэссиди доброе сердце. С другой стороны, она может запросто оторвать яйца любому мужику, который на неё не так посмотрит. Характерец у неё ещё тот, это вы учтите.