В комнате тускло горела свеча. На постели, подобрав под себя ноги, в одной рубашке сидела девочка и не спускала глаз со старшего брата.
— Герберт, Герберт, как же ты вырос! — быстро шептала она, прижимаясь к нему щекой. — Мне так много нужно тебе рассказать! Ты ведь к нам надолго? — Жанна заглянула ему в глаза.
— Нет, скоро я уезжаю.
— Опять?
— Так нужно, понимаешь. Мне осталось всего два лета и одна зима. — Он обнял её и поцеловал в лоб.
— И ты станешь настоящим рыцарем, да? — Её глаза блеснули.
— А я сейчас ненастоящий? — обиделся Герберт.
— Не сердись, я ведь совсем о другом! Ты у нас смелый, лучше всех, но быть смелым рыцарем всё же лучше, чем просто моим смелым братом, — рассмеялась девочка. — Расскажи мне о своей невесте. Какая она? Красивая? Жутко богатая? Отец не говорит, а я хочу знать.
— Зачем тебе?
— Должна же она быть достойной моего брата. Ну так что?
— Её зовут Констанция Беркли. Честно говоря, я её видел всего один раз, во время обручения, — признался он.
— Так она хорошенькая или уродина? — продолжала настойчиво расспрашивать Жанна.
— Ни рыба ни мясо. Да и какая разница, какая она, главное из уважаемого семейства. Если уж тебе так интересно, волосы у неё темнее твоих, а глаза какие-то водянистые.
— Ну хоть что-нибудь в ней хорошее есть? — с надеждой спросила девочка.
— Она… — Герберт задумался. — Она богатая. И молчаливая. Ну, и лоб у неё высокий, кожа белая, как слоновая кость.
— Она тебя младше?
— Да. Мы поженимся, когда минет следующая зима.
— А свадьба когда? До или после Великого Поста? Отец говорил, что это будет здесь, в Уорше. Как же я хочу на неё посмотреть!
— Было бы на что смотреть! — хмыкнул брат. — У Беркли все дочери бесцветные, разве что младшая ещё куда ни шло. А уж Констанция… Ладно, женюсь, а там посмотрим.
— А ты не женись на ней, — робко предложила Жанна.
— Вот ещё! За ней дают тысячу фунтов! А знаешь ли ты, Жанна, что такое тысяча фунтов?
— Не знаю и знать не хочу, — насупилась девочка. — Из-за тысячи фунтов глаза у твоей невесты лучше не станут.
— Зато у твоего Бриана они больно хороши! — усмехнулся Герберт. — Послушайся моего совета: брось ты эти дела! Путного все равно ничего не выйдет, только перед людьми опозоришься. Да и было бы ради кого рисковать своим добрым именем — он размазня и метит на твои деньги. Ещё бы, если сам гол как сокол!
— Но он меня любит…
— Ты с любовью-то осторожнее! Смотри, сестренка, честь береги! Любовь, она что, как приходит, так и уходит, потерянной чести не воротишь. Да стоит только кому слух пустить — и пропала ты, не видать тебе женихов. Так что пока отец не узнал, бросай своего Бриана. Тебя, конечно, за такие дела выпороть надо, да в замке запереть, но, та и быть, я отцу не скажу.