Используя эффект неожиданности, я и мои спутники поразили лучом еще одного терпианского воина, превратив его в пылающий факел.
Вся куча варваров бросилась на нас, но я выскочил вперед, и их термическое оружие ничего не смогло сделать с защищающей меня священной одеждой.
В ужасе варвары повернули, чтобы укрыться в летающей сфере, но луч из кубика, посланный Меркурием, превратил аппарат в ничто, а заодно и большую часть варварской орды. Только нескольким из них удалось уцелеть, и они бросились бежать.
Я побежал за ними, несмотря на предостерегающие крики спутников, но, споткнувшись о торчащий из земли корень с каким-то острым шипом, застонав от боли, покатился по траве, а варвары тем временем скрылись в зарослях.
Длинный шип прорвал защитную ткань на уровне пятки и вонзился в мою плоть.
В то же мгновение я понял, что сыграл свою символическую роль, которую и должен был сыграть в этом фантастическом действе.
Миф об Ахилле, которого я подсознательно опасался с самого начала, реализовался на мне по какой-то самой дикой случайности, когда я уже и думать о нем забыл. Я почувствовал, что дух мой угасает.
Как бы сквозь сон я слышал слова, которыми обменивались мои друзья:
— Нужно действовать как можно скорее…
— Мы не успеем доставить его на Олимп… Он не выживет…
Мой мозг уже окутывала темная вуаль, и силуэты спутников становились все более размытыми.
Но вот ко мне приблизилось, заполняя все, лицо, которое вдруг приняло совершенно ясные и четкие очертания, а клочья черной пелены исчезли.
Это было лицо Олицетворяющей Здоровье, которая, наклонившись ко мне, тихонько прошептала:
— Ничего не бойтесь… Вы спасены… Все случилось вовремя…
Боль и лихорадка измучили меня, но тем не менее я испытывал какое-то благостное чувство.
«Стрелу Париса»[28] вытащили из раны, пока я был в забытье, и теперь у меня на пятке лежал компресс из трав.
Я узнал, что священные травы, собранные Олицетворяющей Здоровье, являются сильнейшим противоядием против ужасной отравы, содержавшейся в шипе, и уже не испытывал особых затруднений, поднимаясь после того, как к ноге было приложено чудодейственное растение.
Пока моя искусная спутница бинтовала уже почти зажившую пятку шелковой лентой, которую она оторвала от своей туники, Меркурий доложил мне:
— А ключ-аппаратик больше не действует… Он разбился при вашем падении… Так что храм теперь дематериализовать невозможно, как и скрыть его от нескромных взоров. Наверное, лучше всего укрыться пока там, чтобы охранять секреты, а тем временем предупредить Олимп о нашем положении.