Но оказалось, что Джузеппе Ланче жив. Он здесь, внутри нейроэлектронного комплекса, и его боль, его долг взрослого перед детьми перевешивает все разумные аргументы.
Звуковые сенсоры уловили слабое, затухающее эхо к северо-востоку от меня.
Анализ эхограммы…совпадений не обнаружено
Сегодняшний день богат на сюрпризы. Мало мне нового вида павианов. Похоже, еще один неизвестный вид животных.
Я перемотал звуковой файл. Это крупное животное. Конечно, крик обезьяны-ревуна в Южной Америке слышен на два километра. Низкий хриплый крик лягушки-быка можно также услышать за несколько километров. Но этот крик — в нем слишком много ярости.
До источника звука около пяти километров. Я доберусь туда минут через пятнадцать. Надо поглядеть, что это за существо, может ли оно угрожать риллам?
— Вставай, трус! — Элиас еще раз пнул Антуана. — Поднимайся!
Тот лежал, руками прикрывал бок и голову, и только мычал в ответ на сыпавшиеся удары.
Элиас выдохся, с бессильной яростью еще раз стукнул и сел. Ничего не выходило. Пискля так лежал уже битых два часа. Казалось, он совершенно лишился сил, только что-то глупо бормотал про Эдеме и вяло защищался. Питер сосредоточенно изучал местность. Чудовище было еще там, он чуял плотный сгусток ярости в джунглях. Но ловушку необходимо сделать! А для этого нужны все трое.
— Скотина толстая!
— Хватит, Элиас, — Питер обернулся. — Так его не поднимешь.
— Совсем отупел от страха, — Элиас сплюнул. — Что делать будем?
— Ждать, — коротко ответил Питер. — Эта тварь должна когда-нибудь уйти. А тем временем, может, Пискля очухается.
— Ждать?! А там наши с Ужасом! — выкрикнул Элиас. — Как долго они его смогут отвлекать? Поднимайся, гад!
Он схватил Антуана за шиворот и рывком, собрав все силы, поднял на ноги. Антуан повис мешком в его руках, колени у него подгибались, руки болтались как плети.
— Ты у меня встанешь! — Элиас в совершенной ярости, не помня себя, потащил его обрыву. — Сейчас живо очухаешься!
Он припечатал Антуана к деревцу на самом краю, так, что Пискля почти болтался над обрывом.
— Хочешь туда? — заорал Элиас в расплывшееся в беззвучном плаче лицо. — Хочешь?!
Антаун взглянул вниз и вдруг начал извиваться, как рыба на песке. Его пухлые пальцы вцепились в руки Элиаса с неожиданной силой.
— Элиас, хватит! — Питер шагнул к ним. — Оставь его!
— Отвали!
Секунду мальчики боролись на краю. Антуан все больше выкручивал руки Элиаса, как будто Пискле передалась его ярость, или придал силы извечный страх перед высотой. Наконец Антуан ударил противника обоими кулаками в лицо и отшвырнул прочь.