- Да, он мертв, - сказал Карл и отправился к Элазару в другой конец комнаты. Тот лежал с распростертыми руками, застывшим взглядом уставившись прямо в потолок. Карл видел, что входное отверстие было точно посредине груди. Он с трудом перевернул Элазара - пуля не вышла из тела, наверное, уткнулась в позвоночник и застряла в нем. Карл, казалось, все еще слышал хруст раздробленных костей убитого.
Он поднялся на ноги и взглянул на Аппельтофта. Какое-то мгновение они не сводили друг с друга глаз. Вдали послышались сирены "скорых".
- Это подполковник Элазар, - тихо сказал Карл, - это наш человек. Именно он убил Акселя Фолькессона. Шеф спецкоманды, "отъявленный" герой Израиля.
Оба посмотрели на мертвого убийцу.
- А что у тебя в руке? - спросил Аппельтофт и в тот же момент почувствовал, что должен выйти из комнаты и выпить глоток воды, иначе его начнет тошнить.
- Паспорт, - ответил Карл, когда они оба направились, как им казалось, в сторону кухни или ванной комнаты. - А паспорт только на арабском, никаких записей на европейских языках, и, насколько я понимаю, это ливийский.
- Ливийский?
- Да, но я слышал, как они говорили на иврите, они израильтяне, и давай оставим это.
На кухне они выпили по стакану воды и отправились к входной двери, чтобы открыть ее санитарам и полиции, уже подходившим к вилле.
* * *
Было четыре часа утра, когда Карл вошел в кабинет Нэслюнда. Слабый свет в кабинете и кромешная тьма на улице. В кабинете кроме Нэслюнда сидели его основной "рупор" Карл Альфред и сам Письмоносец, то есть главный шеф всего отдела безопасности, которому, вероятно, предстояло либо отвечать, либо не отвечать за то, что произошло.
Всех троих вызвали на службу всего лишь час назад, и они приехали на Кунгсхольм небрежно одетыми и небритыми. Проснулись они мгновенно и все же не совсем поняли содержание короткого сообщения дежурного по уголовной полиции. Вилла Виггбюхольм уже была окружена спецсилами человек в пятьдесят, они так и не поняли своей тактической задачи, они знали только, что необходимо держать кучку фоторепортеров и журналистов подальше от происшедшего.
Все, как завороженные, с ужасом смотрели на Карла, вошедшего в кабинет. Брюки и пуловер замазаны кровью, руки тоже в крови, а волосы прилипли ко лбу, после того как он провел по ним руками. Он был небрит, но загорелое лицо казалось не таким измученным, вообще он выглядел более собранным, более владеющим собой, чем это было на самом деле, когда, войдя в кабинет, он молча придвинул к себе один из стульев для посетителей перед столом Нэслюнда.