В комнате стояла мертвая тишина. Никто из троих его шефов не испытывал желания первым задать вопрос, уж слишком мало они знали, что, собственно, произошло. Наконец, откашлявшись, неуверенно начал сам Письмоносец.
- Ты можешь коротко ввести нас в курс дела, Хамильтон?
- Да, - сказал Карл. - Аппельтофт и я прибыли на место преступления слишком поздно, операция была уже в разгаре. Я вошел в дом, когда израильтяне начали расстреливать всех, кто находился в доме. Я вступил с ними в бой и убил троих, а одного ранил, он сейчас лежит на операционном столе в Каролинке[67]. Двое из расстрелянных полчаса назад были еще живы, их тоже, полагаю, оперируют. Пять остальных жертв - насколько мы поняли, трое палестинцев и двое шведов - мертвы и все еще находятся на месте преступления. Техники занимаются ими, Аппельтофт следит за всем.
В кабинете опять наступила тишина, но о причине ее Карл не знал. Ведь всего за четверть часа до этого Нэслюнд сообщил им об ожидаемой ливийско-палестинской операции, о которой он получил точные сведения.
- Ты застрелил четверыхизраильтян? - недоверчиво и с опаской переспросил Нэслюнд.
Карл неправильно понял его вопрос.
- Да, выбора не было. Я был один, и ситуация не очень-то подходила для переговоров. Цель их операции была очевидна - свидетели не предусматривались.
- Насколько мы наслышаны, у них ливийские паспорта, - возразил Карл Альфред. - Почему ты был так уверен, что они израильтяне?
- Их шеф, подполковник Элазар, один из известнейших спецов в этом деле. Между собой они говорили на иврите, в этом у меня не было сомнений.
- Ты не знаешь иврита, - возразил Нэслюнд.
- Я знаю, как звучит иврит, и знаю, как звучит арабский. Кроме того, у нас есть улики и нет никаких сомнений, а кроме того, один из их пособников жив и арестован.
Последнее было новостью для всех троих. Переполох, связанный с кровавой бойней в Виггбюхольме, заставил позабыть об аресте Алоиса Моргенстерна.
- Вы даже схватили одного живым? - прошептал Нэслюнд, сам не понимая, почему он шепчет.
- Да, - сказал Карл, - его зовут Алоис Моргенстерн, он живет на Флеминггатан, он шведский гражданин, но помогал этой спецкоманде. Это он рассказал, когда и где должна была проходить операция, мы были у него вечером чуть раньше. Именно его персональный номер записал себе Фолькессон, и именно его он должен был проверить, так что это был совсем не номер телефона.
Перебивая друг друга, заговорили все трое. Письмоносец не понимал, о каком номере телефона идет речь (его даже не посвятили в расследование, и он так и не слышал о столь малой, но решающей детали). Нэслюнд удивлялся тому, как это Карлу удалось узнать имя шефа спецкоманды, а Карл Альфред хотел знать, как этот Алоис Моргенстерн рассказал о самой операции.