— Я не спала три ночи, — продолжала миссис Викерс. — С тех пор, как поселился он. Ходит ночи напролет, как посаженный в клетку зверь, — она закатила глаза кверху. — Я это не вынесу.
— Я поговорю с мистером Броуди и объясню, что у вас чуткий сон, миссис Викерс. Я уверена, что ему и в голову не приходило помешать вашему отдыху.
— Леди из группы изучения Библии теперь отказываются встречаться у меня, сказала старушка и нервно поправила свой воротничок.
В любую погоду, как бы жарко и влажно ни было, ее одежда всегда была свежей и хрустящей, как свежий крекер.
— У одной из них молоденькая внучка, которая приходит вместе с ней, — она посмотрела на Коуди взглядом: «вы понимаете, о чем я говорю». Пояснения не требовались. Коуди сразу стало все ясно.
— Миссис Викерс, вам не пришло в голову, что он может быть не виновен в том, в чем его обвиняют?
Старушка посмотрела на Коуди так, словно у нее только что выросли рога.
— Но свидетельства…
— Были случайными. Кроме того, даже если мистер Броуди и был виновен, он уже наказан, хотя я ни на минуту не верю в его виновность. Что же, мы теперь будем охаивать его вечно? — Тон ее теперь был мягким. — Легко любить тех, кому доверяешь и понимаешь, миссис Викерс. Истинное испытание — открыть наши сердца тем, кого не так легко полюбить.
Теперь миссис Викерс выглядела не столь уверенно.
— Мне не хотелось бы выглядеть немилосердной, — проговорила она.
— Поверьте мне, я никогда бы не позволила ему находиться под одной крышей с Кетти, если бы считала его подонком. Почему бы вам не изменить ваше решение, миссис Викерс? Вы уплатили за две недели вперед, так что не надо торопиться.
— Ну, может быть, я еще подумаю… — проговорила она. Лицо ее дрожало от неуверенности.
— Старая калоша решила съехать? — спросила Кетти, когда Коуди вышла из дверей.
Коуди строго посмотрела на дочь.
— Право, Кетти, почему ты так называешь миссис Викерс? Она достойная леди.
Коуди не понимала, почему Кетти так непочтительно отзывается о пожилой даме. Ведь раньше она всегда относилась к ней как к члену семьи.
— Если бы она была хорошей, то никогда не надумала бы линять из-за Дикона.
Было очевидно, что Кетти была уязвлена. И, между прочим, собиралась защищать Дикона. Она все время прислушивалась к его шагам на лестнице и всякий раз находила предлог оказаться в холле, когда он спускался. Коуди это не нравилось, но она обнаружила, что практически не имеет власти над дочерью, когда дело касается Дикона Броуди. Теперь, сидя в удобном кресле и перекинув ноги через подлокотник, Кетти выглядывала из окна, ожидая Дикона, который должен был появиться в потрепанном такси, которым пользовался последние три дня. Дикон, должно быть, дал Юстасу МакКензи, таксисту, хорошие чаевые, так как он всякий раз оказывался поблизости, когда Броуди в нем нуждался. А Дикон нуждался в нем, поскольку он начал свою муниципальную работу. По какой-то причине он отказывался обсуждать ее.