Она была искренне удивлена.
— Ты правда хотел? Но как же твоя карьера и все твои планы?
— Это никогда не было для меня важнее тебя. Кроме того, когда хотят чего-то слишком сильно, стараются получить это, несмотря ни на что.
— Иногда семья скорее помеха, чем помощь, Дикон.
— Только если ты сам это допускаешь. — Он помолчал. — Прямо как эти типчики, которые приходят в ночлежку. У них мешок рассказов о своей судьбе. У них на все есть объяснение, и они готовы часами сидеть и объяснять, почему они не могли получить работу вместо того, чтобы пойти и поискать ее. Конечно, не все они одинаковы. Некоторые из них действительно хотят преуспеть, но они недостаточно уверены в себе.
— Ты можешь помочь им.
Ее заявление поставило его в тупик.
— О чем ты говоришь?
— Сказав им то, что ты только что сказал мне. Возможно, им нужен кто-то, кто будет верить в них.
— Забудь об этом, Коуди, я не гожусь для такой роли.
— Но кто может им помочь? — спросила она. — Я хочу сказать, что ночлежка предоставляет им сухое место для сна и тарелку еды. А ты не подумал, что у любого человека есть эмоциональные и духовные потребности?
— Но почему именно я? Кстати, у меня нет времени заниматься чужими бедами. У меня достаточно своих.
— Я не верю, что ты можешь быть безразличным, Дикон, — уверенным тоном произнесла Коуди и попыталась сесть, но он засмеялся и повалил ее обратно. Она вскрикнула.
— Ты можешь удерживать меня сколько тебе угодно, но я все равно тебе не верю. В душе это тебя действительно волнует.
Поцелуем он заставил ее замолчать. Когда Дикон отнял от нее свои губы, он смеялся:
— Единственное, что меня волнует в данный момент, леди, — это желание овладеть тобою.
Коуди чуть не задрожала, когда до нее дошел смысл сказанного. Она знала, что не сможет противиться, даже если бы и хотела. И так же она интуитивно понимала, что Дикон не хочет обсуждать глубокие, личные чувства, связанные с его новой работой, пока не будет к этому готов.
Глаза Дикона не отрывались от тела Коуди, пока он раздевал ее, медленно и искусно. Его собственная одежда присоединилась на полу к ее вещам. Коуди оценивающе смотрела на четкие линии его тела. Он был великолепен. Она прижалась лицом к его груди и вдыхала его запах. Дикон закрыл глаза и отдался ощущениям.
— О, Коуди… Ты самая лучшая на свете… Они медленно занялись любовью, касаясь и пробуя друг друга, шепча слова удовольствия. Потом Дикон долго держал ее. В доме было тихо.
— Я снова начал писать, — признался он чуть погодя.
Коуди посмотрела на него.
— Новую песню? — и когда он кивнул, она улыбнулась.