— И вам доброго утра, сэр.
Его невеста выглядела совершенно очаровательно в платье из белого в голубой цветочек муслина. Голубой пояс охватывал ее талию до самой груди, высокой и округлой. Юбка с фестонами открывала аккуратные лодыжки, обтянутые белыми чулками и обутые в шелковые туфли-лодочки. На голове у нее была соломенная шляпа с розеткой из лент, надежно закрепленная под подбородком. Единственное, чего ей не доставало, это ягненка на веревочке, и она могла бы позировать для портрета пастушки руки какого-нибудь мастера.
Николас нахмурился. После прошлой ночи он твердо решил, что не позволит ей сделать ягненка из него самого. Особенно жертвенного.
Она опустила стопку одежды на стул около туалетного столика.
— Я принесла тебе одежду для церкви. Куки нашла ее на чердаке. Возможно, она немного вышла из моды, но вряд ли кто-нибудь в Ардене это заметит.
Он скрестил руки на груди, глядя на нее с подозрением и негодованием одновременно.
— Зачем мне одежда для церкви? Мы ведь не женимся сегодня утром, верно?
Она засмеялась.
— Должна признаться, нет.
— Тогда зачем нам идти в церковь?
— Потому что сегодня воскресенье.
Он продолжал буравить ее непонимающим взглядом.
— Мы всегда ходим в церковь в воскресенье утром.
— Мы?
— Хорошо, я хожу. Кроме того, из твоих писем я поняла, что ты стараешься не пропускать службу. — Ее глаза лучились восхищением. — Ты очень набожен.
Николас почесал шею, где пробивались волоски бакенбард.
— Будь я проклят, ладно. Кто бы мог предположить, что мы с Всемогущим поддерживаем отношения? — Он посмотрел на нее упрямым взглядом. — Но хочу сообщить, что не собираюсь просить у Него прощения за мой вчерашний поцелуй. Я совершенно не жалею об этом.
Несмотря на заалевшие щеки, она смело встретила его взгляд.
— Думаю, мы должны молиться не о прощении, а о сдержанности.
— По-моему, ты проявляешь слишком много осторожности. Поцелуй может быть достаточно невинным выражением привязанности, разве нет?
Может, Лаура и была неискушенна в искусстве любви, но не настолько, чтобы поверить, что в их поцелуе оставалось хоть что-нибудь невинное.
— Я предполагаю, это возможно, — неохотно согласилась она.
— Разве не ты заверяла меня, что я был сама сдержанность в первый раз, когда мы целовались?
Она боялась, что он припомнит ей эти слова. Она уже жалела о своем решении не лгать ему больше, чем необходимо.
— Когда я говорила о том поцелуе, я опустила кое-что.
Он выжидающе промолчал.
Она глубоко вздохнула.
— Ты тогда был без сознания.
Его брови взлетели вверх.
— Это произошло, когда тебя только что вернули нам, и думаю, я пыталась убедить себя, что ты не ранен, а просто спишь. Ты выглядел таким трагическим и уязвимым — как принц из сказки, на которого наложили ужасное проклятие. Я знаю, что это выглядит по-детски, но я действительно поверила, что, если я тебя поцелую, то смогу пробудить ото сна.