Поцелуй, чтобы вспомнить - Тереза Медейрос

Поцелуй, чтобы вспомнить

Лауру Фарли, осиротевшую дочь приходского священника, вырастила добрая благодетельница, которая оставила ей после своей смерти поместье Арден Менор с условием, что Лаура должна выйти замуж до того, как ей исполнится 21 год — за три недели до начала этой истории. Лаура узнает, что никогда не навещавший свою мать сын благотворительницы, Стерлинг Харлоу, распутный герцог, известный под прозвищем Девонбрукский Дьявол, планирует вернуться и предъявить права на свою собственность.

Читать Поцелуй, чтобы вспомнить (Медейрос) полностью

Посвящение

Памяти моей милой Тыковки — ты была чудесным котенком, который грел мои коленки и сердце целых тринадцать лет. Я до сих пор каждую ночь вытаскиваю твое одеяльце на случай, если ты решишь заглянуть ко мне без предупреждения.

Самому Господу — Я каждое утро прихожу к тебе с полным сердцем и пустыми руками, и ты оставляешь меня с большим количеством благословений, чем я могу унести.

И моему Майклу, каждый поцелуй которого запоминается навсегда.

Выражения признательности:

Я хотела бы поблагодарить весь штат Бантам Делл Паблишинг Групп — включая Энн Бохнер, Эми Фарли, Терезу Зоро, Бетси Халсебош, Сьюзен Коркоран, Барб Бург, Йока Луи и Ирвина Эпплбаума. Я также хотела бы поблагодарить Маргарет Эванс Портер, чьи изысканные рекламные проспекты на тему ухаживания и брака периода Регентства вдохновили мое воображение к новым высотам. (Поэтому, если я поняла что-то неправильно, не вините ее. Вините меня!) Я хотел бы поблагодарить моих друзей по переписке, которые поддерживают во мне здравый рассудок — Жана Уиллета, Элизабет Бивари и Ребекку Хаган Ли. И особенно хочу поблагодарить Венди Маккурди, Андра Чирило и Нину Тайблиб. У Золушки была всего одна добрая фея, а у меня их целых три.

Пролог

Стерлинг Харлоу залез на оттоманку и встал на цыпочки, чтобы выглянуть из окна гостиной. Ему было бы куда легче, если бы толстая желтая кошка не свисала с его руки вялой тряпочкой. Его жаркое дыхание оставило на холодном стекле ровное затуманенное пятно. Он стер его рукавом как раз вовремя, чтобы увидеть изящный экипаж, который остановился на изогнутой подъездной дорожке выкрашенного в белый цвет дома. Когда лакей в парике и ливрее спрыгнул с козел экипажа и открыл дверцу, Стерлинг подался вперед и прижался носом к стеклу.

— Я никогда раньше не встречал настоящего герцога, Нелли, — прошептал он, от волнения сжимая в руках многострадальную полосатую кошку, которая была его постоянной спутницей.

С тех пор, как мама и папа сообщили ему, что двоюродный дед Стерлинга удостоит их визитом, он проводил все свое время, роясь в книгах и выискивая портреты герцогов. В конце концов, он успокоился на промежуточном варианте между Одиссеем и Королем Артуром, добром, храбром и благородном, в красной бархатной мантии, свисающей с широких плеч и, возможно, даже с сияющим мечом на поясе.

Стерлинг задержал дыхание, поскольку дверь экипажа распахнулась, и солнце осветило герб, изображенный на ее блестящей поверхности.

— Стерлинг! — Голос его матери ударил по его и без того натянутым нервам так, что он чуть не упал с оттоманки. Нелли спрыгнула у него с рук и спряталась за занавесками.