Они снова остановились. Лежащий был в сознании, придерживал руками живот. С каждым вдохом из раны выпучивалось что-то мягкое, красно-сизое, шевелящееся. Раненый заправлял это обратно, но через миг все повторялось. Сигирик достал бинты.
— Не надо. — Человек облизнул сухие губы. — Все равно. Исповедуй, отче.
Эдгар шагнул в сторону, чтобы не слышать. Наконец, священник поднялся.
— Пойдем.
— Погоди. — Раненый в очередной раз попытался заправить внутренности. — Ты носишь меч. Помоги.
Эдгар замер, не понимая, не желая понимать, что от него хотят.
— Все равно… — повторил раненый. — Я могу сам… грех на душу не хочу. Помоги.
Эдгар затряс головой, беспомощно посмотрел на Сигирика.
— Выбирай сам, сын мой. — Сказал тот. — Я не могу решить за тебя.
Взял из рук ученого сумку и побрел к следующему телу. Эдгар шагнул было вслед. Остановился.
— Прошу тебя…
Меч вошел в грудину с сухим хрустом — так скрипит снег под ногами морозной ночью. Эдгар долго стоял, глядя в ставшее разом безмятежным лицо. Вбросил в ножны кое-как оттертый от крови клинок и пошел догонять Сигирика.
Они остановились у обоза — там, где оставалась их телега. Тут же ждали двое раненых, отправленных вперед.
— Где Бертовин? — спросил Рамон.
— Сына ищет.
— Что с ним? — безразличную одурь смахнуло вмиг.
— Ты не видел что ли? Оруженосцев порубили. В центре прорвались, и…
— Всех?
Хоть бы у мальчишки хватило ума сбежать. Хотя Хлодий не побежит, это-то и плохо.
— Нет, до кого добраться успели. Сотню, наверное.
Рамон едва не застонал при мысли о недоученных мальчишках, попавших под клинки.
— Я искать.
— Погоди. Вон он.
И в самом деле, неподалеку показался Бертовин, несущий на руках сына — то ли бесчувственного, то ли мертвого, поди отсюда разбери. Рамон сорвался с места первым.
— Давай сюда, сам на ногах еле держишься.
Тот помотал головой.
— Сам.
— Жив? — спросил рыцарь, отступая.
— Вроде.
Бертовин опустил юношу на траву. Тот дернулся, застонал и открыл глаза.
— Живой. — Выдохнул Рамон.
— Живой. — Эхом повторил Бертовин, оседая рядом.
Хлодий обвел взглядом знакомые лица. Неуверенно улыбнулся.
— Я не побежал.
Рамон кивнул, посмотрел ему в глаза.
— Да. Ты не побежал и смог взять жизнь врага. Я горжусь тобой.
Юноша снова улыбнулся. Попытался было пошевелиться и застонал.
— Откуда ты знаешь про врага? — спросил Бертовин, пока Рамон освобождал рану от одежды.
— Его не добили.
Нога на первый взгляд выглядела жутко, но после внимательного осмотра стало ясно, что кость не задета. Кровь еще текла, но не так, чтобы дать повод для волнений.
— До свадьбы заживет. — Рамон выпрямился, вытирая руки. Негромко приказал: — Калите железо.