Де Ридфор принялся разрывать цыпленка, а де Вулф начал размышлять вслух:
— Ни в самом Эксетере, ни в округе тамплиеров нет, это мне известно. Есть небольшая община за Тавистоком, почти в пятнадцати милях отсюда.
— Я знаю, как они действуют, Джон. Главное командорство в Лондоне вышлет людей на мои поиски. Им вполне может потребоваться помощь каких-нибудь местных тамплиеров, но розыск будет направляться из нашего Нового Храма на Темзе. Серьезность тайны такова, что они ни за что не возложат ответственность на деревенских рыцарей или сержантов. За нами придут братья высокого ранга.
Де Вулф раздраженно фыркнул:
— Ты все твердишь об этой чертовой тайне, Жильбер! А откуда орден знает, что ты ею владеешь и можешь ее разгласить? Да и зачем тебе вообще это делать? Разве пятнадцать лет преданности ордену ничего для тебя не значат?
Де Ридфор отбросил обглоданную кость и отодвинул от себя толстую доску с пропитанным подливкой хлебом.
— Это все время терзает меня. Мы с Бернаром были слишком откровенны и вели споры о многих вещах в Париже. Мы полагали, что участвуем в академических дискуссиях с нашими собратьями, но когда нам стала открываться истина, после знакомства с определенными вопросами, в которые нам не следовало вникать, нас предостерегли, а затем гневно осудили. А я уже достаточно слышал оскорбительных перешептываний в адрес моего дяди, которого более молодые тамплиеры обвиняли в лучшем случае в некомпетентности, а в худшем — в предательстве, имея в виду его действия в Святой Земле.
— Племянника наказывают за грехи дяди, да? — цинично переиначил Джон.
— Не только братья из ордена стали презирать и подозревать меня, но и священники вне его стен начали шепотом вести еретические речи. Во Франции назревают крупные неприятности, Джон, особенно на юго-западе, откуда родом де Бланшфор. Хотя тамплиеры, в общем, симпатизируют тамошним катарам в их опасно нетрадиционных верованиях, у власти Рима и его армии священников это вызывает одновременно беспокойство и мстительность — и это определенным образом задевает Бернара и меня.
— Значит, эта великая тайна— вопрос христианской веры? — спросил де Вулф, пытаясь поймать на слове своего уклончивого собеседника.
— Да, можно так сказать, — осторожно согласился Жильбер. — Когда придет время, ты узнаешь эту тайну, как и все остальное общество, если до этого нас не заставят замолчать.
Больше он ничего не сказал, как Джон ни выведывал, и когда к ним снова присоединилась Неста, разговор повернул на другие темы. Де Ридфора особенно заинтересовали обязанности де Вулфа как коронера, ибо такой должности за пределами Англии не существовало. Когда они завершили трапезу и выпили еще эля и вина, де Вулф пояснил свои функции внимательному слушателю, у которого нашлось много дотошных вопросов. Рыжеволосая валлийка сидела и слушала мужчин, и Джон заметил, что ее взгляд часто останавливался на профиле красивого француза. В конце концов Несту позвали улаживать крикливый спор между служанками на кухне.