— Расскажите мне о языке любви, который принят в Италии, — она пододвинулась ближе к капитану и положила свои пальчики на его ладонь.
Лукавые глаза капитана встретились со взглядом Лали, и он нежно улыбнулся.
— Любовь…. — задумчиво произнес Франческо. — Дай мне подумать, — положив в рот еще одну устрицу, он покатал ее во рту, проглотил, затем кивнул. — Это чудесная вещь. Рыцарь должен боготворить свою даму сердца и служить ей так, как вассал обязан служить своему синьору. Он приносит ей клятву верности и… — капитан выразительно облизнул свои красивые губы.
— И… — девушка горела нетерпением, не забывая есть рыбу и при этом сладко облизывать свои тонкие пальчики.
Антонио едва сдерживал себя и сжигал взглядом обоих собеседников.
— … и дама не может не ответить на его чувства, — продолжил Франческо. — Однако, моя птичка, ты не должна сдаваться слишком скоро. Твой возлюбленный должен немного пострадать, чтобы сила его желания возросла. Мужчина любит охотиться на дичь, а не брать пищу из протянутых рук.
— А женщина может сама выбрать себе любовника?
— Довольно! — резко вскочил с места Антонио, и не будь кресло привинчено к полу, оно бы отлетело к стене. Протянув руку, он схватил девушку за руку и вытащил из-за стола. — Мы поговорим с тобой позднее, — рявкнул он Франческо и потянул Лали прочь из каюты.
Вслед им несся заливистый смех капитана.
Сначала Антонио направился в каюту, но внезапно изменил свое решение и направился к шатру. Он чувствовал, что не должен оставаться наедине с Лали, потому что уже не было сил держать себя в руках. Каждый взгляд, прикосновение, слово девушки чрезвычайно волновали его, а ревность заставляла совершать то, о чем он запрещал себе думать. Здесь, на палубе, было гораздо безопаснее для них обоих.
Опустив полог шатра, Карриоццо отпустил руку Лали и мрачно вперил в нее потемневшие глаза.
— Как ты смеешь так себя вести? — зарычал Антонио низким, напряженным голосом.
Лали невинно улыбнулась:
— Я всего лишь попросила Франческо объяснить мне особенности любовных отношений в Италии. Ты все время попрекаешь меня жизнью в гареме, но даже не пытаешься обучить правилам любви, которые приняты на моей родине.
— Франческо — плохой учитель в любви. Он никого не любит, кроме моря.
— А ты? — вызывающе спросила девушка.
Стрела достигла цели. С окаменевшим лицом Антонио медленно проговорил:
— Я… Я могу объяснить тебе главное правило: женщина не смеет задавать столь откровенные вопросы постороннему мужчине.
— То есть обсуждать любовные дела она может только с любовником и мужем?