– Ого.
– И я не брала колье в банке Саратоны на вечер. Это моя собственность.
– Поздравляю вас, мадемуазель Бартенева. Всегда знал, что в «World News» хорошо платят. Но никогда не подозревал, что столь щедро. Возьмете стажером?
– Возьму. Но жалованье ваше будет скромным.
– Нет в мире совершенства. Кроме вас, разумеется. Желаю хорошо провести вечер. Но не со мной.
– Я заказала форель, устрицы и белое вино. И хочу пообедать.
– Вот и чудесно. Вкусы у нас разные, поэтому я перемещусь, пожалуй, за другой столик.
– Это вряд ли. Все столики уже заказаны. Время обеда, знаете ли.
– Тогда уйду голодным. Дела, знаете ли.
– Вы не понимаете, я...
– Вы хотите сенсацию.
– И сенсацию тоже. Когда гибнут такие молодые люди...
– Знаете, что я вам скажу? Как художник художнику? Мир и без репортажей «World News» развращен и опьянен кровью! Он дик и безрассуден в своем самодовольстве!
– Подождите, Дронов, я хочу всего лишь... Вы хоть выслушайте... И – постарайтесь услышать!
– И вы постарайтесь, Даша. Мир и без того стремится превратить нас в скотов. Глупо помогать ему в этом. И – подло. Прощайте.
Я встал и направился было к выходу, но заметил: губы девушки дрогнули, словно она собиралась рассмеяться. Или заплакать. Но не произошло ни того ни другого. Даша легонько хлопнула несколько раз в ладоши, произнесла грустно:
– Браво. Какая патетика.
И я – смутился. И с чего я заговорил вдруг как записной провинциальный трагик? Скверные сны? Или изматывающая явь?
– Никуда вы не уйдете, Дрон. Никуда.
– Отчего?
– Вы же хотите узнать, что такое «чако»?
– А вы это знаете?
Лицо Даши сделалось печальным.
– Лучше, чем желала бы.
Принесли яства. Какое-то время мы молчали, поглощая приготовленное. К чаю я заказал Даше немного коньяку.
– Итак, кто вы, милая барышня?
Девушка открыла сумочку, вынула закатанное в пластик удостоверение «World News» и положила передо мной. Ну и что? В родном отечестве где-нибудь на Черкизовском рынке такие штампуют пачками. С голограммами и печатями – лучше настоящих.
– Дронов, давай на «ты»?
– Попробуем.
– Тебя заботит, что я – поддельная?
– Может быть.
– Это не так. Я – настоящая. Мой дедушка, Александр Андреевич Бартенев, служил в начале прошлого века по дипломатической части.
– И что это доказывает?
– Ничего. Просто я хочу, чтобы ты понял, откуда я взялась.
– Может, начать от Смутного времени? Или – от Рюрика?
– Зря иронизируешь. Для эмигрантов первой волны прошлое не было только прошлым. Оно порой было для них всем, чем они дорожили.
– Извини.
– Ты хочешь, чтобы я продолжила?
Если честно, то я хотел допить чай и двинуть по делам. Ибо события, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Кое-какой план у меня сложился, и вынужденная задержка нервировала. Но жизнь, как я недавно убедился, подкидывает нам сюрпризы. Иногда приятные, иногда препоганые. Порой – чисто случайные, чаще – кем-то спланированные.