Вдруг Янеку послышался чей-то стон. Он затаил дыхание. Стон повторился. Это же совсем рядом! Он пошел на поиски. Никогда бы ему такого не видеть! Его лучший и единственный друг, неловко завалившись за дерево, лежал и глухо стонал. Левой рукой он зажимал рану на животе, — рука была красной от крови, а правой продолжал держать уже ненужное ружье.
— Яшка, — присел над ним Ян, — это я, ты меня слышишь?
Раненый открыл глаза.
— Пришел… Говорят, ты у нас большой лекарь. Давай, лечи.
— Сейчас, потерпи, я перевяжу тебя, — Ян суетливо огляделся: у убитого черношинельника в вещмешке наверняка найдется что-нибудь для перевязки.
— Да погоди ты, — Яков с улыбкой потянулся было к нему, но гримаса боли исказила его лицо; он отдышался и почти прошептал: — Пропадешь ты без меня, Янек, доверчивый, как ребенок. Я пошутил, тут никакой лекарь не поможет. У меня сестричка знакомая в госпитале работала, я знаю, как это называется, — проникающее ранение в брюшную полость. Доброволец, сука, штыком…
На его лбу выступил пот.
— Помолчи, — Ян буквально выталкивал слова из горла, перехваченного жалостью к другу. — Я что-нибудь придумаю, ты только потерпи!
— Не суетись. Пока я могу говорить, обещай, что выполнишь… последнюю просьбу.
— Обещаю. Только ты держись, береги силы.
— Не мешай говорить… С такой раной я могу промучиться очень долго. Поклянись, что поможешь мне… Памятью матери поклянись!
— Клянусь!
— Ты должен пристрелить меня.
— Что? Яшка, не требуй от меня такого!
— Ты поклялся! Ты друг, Янек, даже лошадям… помогают, чтоб не мучились.
— Яшка, я не смогу, — он горько заплакал, роняя слезы на бледное лицо друга.
Как же так?! Иван говорил, что его способности — дар божий. Зачем ему такой дар, если нельзя спасти человека от смерти, а можно его только убить? Ян вытер мокрый лоб друга и слегка задержал свою ладонь.
— Не убирай, подержи так… Твоя рука… как мама, в детстве… Как хорошо, хочется спать. Тепло.
Нет, Ян не будет стрелять в своего друга, а поможет ему… уснуть! Он положил руку на сердце Яшки и услышал, как оно бьется под рукой тише, тише… Раненый вытянулся: на его лице появилось выражение блаженства и покоя.
— Спи, Яшка! — Ян поцеловал умершего в лоб.
Потом он копал яму и разговаривал с мертвым другом. "Я научусь, Яшка, я буду лечить людей так, чтобы они не умирали молодыми. Я стану помогать каждому, кому понадобится моя помощь Чтобы не копать могилы, а вместе смотреть на голубое небо, на весну, на эту желтую птичку, что провожает тебя в последний путь".
У Яна не было карандаша, ни чего другого, чтобы пометить могилу друга, потому он просто положил поверх холмика земли буденовку, перекрестил и пошел, как прежде, на восток.