Амброз попытался вырваться и подбежать к Мартину, но хватка у его мучителя была крепкой.
— Помилосердствуйте, прежде чем снимать тряпку, ее нужно увлажнить, — закричал Амброз.
— Слышали, что он сказал, смочите тряпку, — велел Скорби.
Слуги так и сделали. Скорби повернулся к Амброзу.
— Как ты остановил кровотечение?
— Завязал шнурок выше локтя.
— Не следует ли его сейчас снять?
— Господи, не знаю. — Амброз почувствовал, что плохо соображает. — Наверное, нужно снять после прижигания, когда сделаем новую повязку.
Скорби согласился.
— Вы все слышали. Действуйте.
Таннер вынул из огня дымящийся прут и поднес его к культе, которую для него держали двое слуг. По комнате распространилось тошнотворное зловоние. Лицо Мартина исказилось от боли, но он не вскрикнул. Таннер приложил прут к ране несколько раз, затем сунул его обратно в жаровню и потянулся к горшку с каким-то жиром.
— Что это? — спросил Амброз, разглядывая покрытое коркой отвратительное месиво.
— Свиное сало.
— В моем багаже есть баночка мази. Позвольте мне воспользоваться ею.
Таннер посмотрел на хозяина.
— Забудьте о сале. Пусть расходует собственные припасы. Это меня устраивает. — Скорби повернулся к слуге. — Ступай и принеси вещи господина. — Потом он обратился к тем слугам, что держали Мартина. — Усадите его, а его приятель пусть даст ему еще немного бренди, пока мы ждем.
Амброз поднес чашку к губам Мартина. Тот поддержал ее левой рукой и сделал несколько глотков. Его передернуло, он вытер губы и взглянул на Скорби.
— Не понимаю.
Скорби, довольный, хмыкнул.
— Ты не понимаешь, почему я внезапно подобрел?
Мартин медленно качнул головой.
— Нет. Не понимаю, почему Мэтью Ридли до сих пор не вернулся и не отрезал тебе яйца.
— Мэтью? — Скорби на секунду смутился, но затем покачал головой, словно вопрос произвел на него впечатление. — А ты действительно не разучился пока соображать. Я поражен. — Он улыбнулся. — Итак, Мэтью Ридли. Он работает и на Джона Голдбеттера, и на нашего короля… Но если не на самого короля, то на Элис Перрерс и ее дядюшек, в настоящий момент самых что ни на есть верноподданных Эдуарда. Мэтью не согласится действовать во вред королю или нам, разумеется. Его отец не тому присягнул.
Мартин вытер лоб дрожащей рукой.
— Так ты кузен Перрерсов?
— Точно. Мы дружная семья.
Амброз нахмурился.
— Как ты уговорил сына идти против собственного отца?
— Мы убедили Мэтью, что его отец вор и предатель. Это так и есть. Впрочем, то же можно сказать обо всех торговцах шерстью, если у них есть нужные связи. Король Эдуард не очень-то у них в чести.