— Страшный ты человек! — пробормотал Федор.
— Чем же это я страшный? Знанием?
— Властью над людьми. Если твоим даром неумело пользоваться, сколько людей можно погубить!
— Вот потому я и пошел учиться. А насчет губительства — это ты зря! Конечно, случалось мне судить других своим судом, грешен, но, видит Бог, я делал сие не ради развлечения, а лишь для спасения других!
— И многих ты так спасал?
— Немногих… Два дня назад, например, Светлану, о которой я тебе говорил.
Федор вспомнил убитых в замке — взглядом! — Епифана и могущественного Зигмунда Бека, поежился.
— От кого ты спасал Светлану?
— От охранника в тюрьме. Что-то мне не везет в таких делах — сердца у негодяев какие-то слабые! Чуть что — инсульт или инфаркт… Меня самого это беспокоит, — взгляд Яна остановился на одной точке. — Получается, что я не могу рассчитывать свои силы. Неужели действительно мой дар для других опасен?
— Возможно, — протянул Головин, чувствуя, как на него пахнуло ледяным холодом — так, наверное, ощущает себя жертва под пистолетом неврастеника или перед диким зверем: прыгнет, не прыгнет?
— Ты-то чего испугался? Вон, даже глаза забегали, — обиделся Ян. — Неужели ты думаешь, что я над друзьями опыты провожу? А что бы ты сам сделал, если бы видел, как твою… сестру, например, собирается изнасиловать какой-нибудь недоносок? Стоял бы и смотрел?!
— Где ты стоял-то? — изумился Федор.
— Ну… как бы стоял. Сам был далеко, а увидел все так, будто рядом стоял.
— Хочешь сказать, что этого охранника ты… на расстоянии?
— Да, ударил, ладонью. В грудь. А получилось, что слишком сильно ударил — инсульт с ним приключился.
— О Господи! — Головин был потрясен. — Ты сам до этого додумался? Воздействовать на расстоянии…
— Ничего я не додумывался. Я среди ночи в общежитии от её крика проснулся…
— Но ты не мог его слышать!
— Выходит, мог!
Головин нервно схватился за вилку.
— Мой бедный мозг, кажется, чудес больше не воспринимает, потому что он сигналит: "Есть хочу, есть хочу!" Видно, всю энергию мы с моим организмом израсходовали на удивление.
Он съел было два кусочка, но опять отложил вилку.
— От такого ничего в горло не полезет!
— А мне не только лезет, а прямо-таки заползает. Я вдруг почувствовал, что ужасно проголодался!
— Я себе никогда не прощу, если твой феномен останется неизученным! У меня прямо руки зачесались: подключить к тебе приборы и замерить силу излучения…
— Размечтался! — пробормотал Ян с набитым ртом. — Не позволю делать из себя морскую свинку!
— Ладно, отвлечемся. — Федор обвел глазами зал. — Между прочим, из-за соседнего столика на тебя смотрят…