— Господи, прости его, неразумного! — левой рукой — правая в лубке пока не действовала — она широко перекрестилась.
Солнцепоклонник усмехнулся.
— Тебе не удастся меня разозлить, ибо высшее знание и божественный свет, озаряющий всякого, кто достиг высшей, седьмой ступени мудрости, делает меня неуязвимым для насмешек рабов!
— Я — не рабыня, я свободный человек!
— Тебе придется забыть об этом навсегда! Даже твой дар, которым ты наделена по недосмотру высших сил, будет служить отныне лишь Богу Аралу. А ты — удовлетворению обычных земных потребностей его слуг. Через год-два тебя отправят в мастерские, где ты овладеешь искусством золотого шитья. Если мастерство не будет тебе даваться — бывают такие случаи — тебя опустят на другой уровень, к поварам. Согласись, это счастье — быть так или иначе сопричастной великому делу!
"Боже, дикость какая! — смятенно думала Наташа, усиленно морща лоб, в надежде, что кошмар наконец исчезнет. — Должно быть, у меня горячка… Нужно попытаться осмыслить, что же со мной произошло! С чего все это началось? Мы приехали на гастроли. Аттракцион отработали без ошибок, я помню восторги публики… А потом? Потом начался пожар. Я хотела вытащить Эмму и… Больше ничего я не помню… В голове будто что-то вспыхнуло и все!.. Но если этот… маг — мой кошмар, отчего я вижу его так отчетливо?"
Саттар-ака, внимательно наблюдавший за нею, увидел, как взгляд больной лихорадочно заметался, словно она пыталась где-то за пределами своего нынешнего обиталища, а может, и за пределами разума отыскать точку, за которую можно было бы ухватиться, чтобы осознать наконец реальность происходящего с нею.
"Пожалуй, на сегодня хватит!" — решил великий маг и неслышно удалился.
Никто из его приближенных не знал, что незаметное блестящее пятнышко на фоне серой каменной стены — не вкрапление породы, а мастерски выполненный глазок, в который он мог наблюдать за всем, что происходит здесь. Вверху стены была незаметная постороннему глазу щель — каменная стена не вплотную подходила к потолку и таким образом позволяла слышать все, о чем в комнате говорили…
Между тем то ли победило горячее желание Наташи отрешиться от кошмара наяву, то ли истерзанный организм прибег к самозащите, но она опять впала в сон. Такой же, как и накануне, не отличимый от яви… Казалось, с её памяти отшелушиваются напластования прошлых жизней, обнажая все более глубокие, все далее отстоящие от современной жизни.
Топчан, на котором она лежала, стал вдруг покачиваться, и через недолгий полет в кромешной темноте, полной голосов, звяканья чего-то металлического, топота, похожего на конский, она опять вырвалась к яркому свету.