— Прекрасно! Превзошел все ожидания. Энергия генерированного луча во много раз больше, чем у рубина.
— За счет чего же?
— Квант больше, — отсюда и мощность излучения. Одним словом, можно гарантировать дальность действия луча по крайней мере до Марса.
— Вот видишь! А ведь об этом у нас тоже никто не знает. Так что подумай о том, что я сказал. Это нужно не только для тебя, это нужно всем нам, для будущего нашей науки.
Все уже забыли о «крестовом» собрании. Да ничего там особенного и не было. Ну, пропесочили немного…
И все-таки обидно, что ребята, кого Саша считал лучшими друзьями, не захотели даже разобраться толком. Иван с того дня ни разу не пришел к ним в деревню. А Люся и не разговаривает с ним.
Вот и бродит он теперь вечерами один, стараясь не попадать на глаза однокурсникам. И от Наташи ни слова. А ведь, наверное, давно получила письмо — до города рукой подать. Так что же — о настоящей дружбе только в книгах пишут?
Саша перепрыгнул канаву и зажмурился от яркого света из окна. Сельсовет… Он замедлил шаг. Из двери выглянул знакомый сторож.
— А, ты, мил-человек, — узнал он Сашу — Али снова письмо писать надумал?
— Да нет…
— Заходи, побалакаем.
Саша прошел за сторожем в комнату и сел на скамью. Старик снял полушубок и, усевшись рядом, начал сворачивать козью ножку.
— Кури, — кивнул он Саше на раскрытый кисет. — Свой табачок, не купленый.
— Спасибо, не курю.
— И то дело. Пакость это, больше ничего. Через табак вот и кашель у меня. Да привык. — Он жадно затянулся и, бережно свернув кисет, сунул его в карман. — Отстать не могу… Ну, а на кого ты, к примеру сказать, учишься?
— Геологи мы, папаша. Землю будем исследовать, руды искать.
— Ага. И долго этому надо учиться?
— Пять лет.
— Эва сколько. Грамотными станете. А что ж это ваши, намедни, с крестами набедокурили?
— Я это набедокурил, папаша.
— Ты? — не поверил старик. — На тебя вроде непохоже.
— Почему так думаете?
— А потому, что я человека насквозь вижу.
— И все-таки я.
Старик покачал головой:
— По шее бы за такое дело.
— Уже получил.
— От кого?
— От своих ребят. Самые близкие друзья надавали, на кого и подумать не мог…
— Да… Ить друг не тот, кто медом мажет, а кто правду кажет.
— Вы так думаете?
— Мне, мил-человек, думать нечего. Я на своем веку ой-ой как много думал. — А тебе есть над чем задуматься…
Проговорили они долго.
А когда Саша подходил к дому хозяйки, навстречу ему поднялась с завалинки знакомая плечистая фигура.
— Здорово, бродяга!
Иван! И сразу стало легче.
— Здравствуй. Давно ждешь?
— Порядочно… Как вы тут живете?