— Наташа, я…
— Уходи!
— Знаю, простить меня, нельзя. Я бы и не пришла. Они послали…
— Кто они?
— Ну, они. Ребята. И велели передать, если ты кому-нибудь скажешь, если проболтаешься, одним словом…
— И ты еще грозишь мне! Уходи, сейчас же уходи!
— Наташа…
— Убирайся!
Алла вдруг опустилась на колени и заплакала. Наташа растерялась:
— Ну, чего же ты ревешь?
— Я… больше не могу… Зачем ты на меня?
— Зачем я на тебя? — крикнула Наташа. — А кто меня затащил туда?
— Не я. Они заставили. А то, говорят, плохо будет. Они ведь могут и убить, Наташа. Честное слово! Тебе вот хорошо, ты убежала. А я… Наташа! Я совсем пропала. Ты еще не знаешь всего. Что они со мной делают!..
— Как они? Жорик, ты хочешь сказать?
Алла затрясла головой:
— Нет, все они…
— Что? — Глаза Наташи округлились от ужаса.
— Все, все, Наташа! Такие у них правила.
— Как же ты можешь?
— А что я… Их много. Ты еще не видела всех. Там есть такие! Это — «черная нора».
— Что еще за нора?
— «Черная» — так все это называется. И если кто проболтается…
— Трусиха! Жалкая трусиха! Я сейчас же пойду в милицию.
— Наташа! Не смей! Наташенька, пожалуйста, не ходи. Они же нас…
— Убьют? Зарежут? Но разве можно так жить!
— Ой, не знаю. Ничего я не знаю… — Алла заплакала. Наташа смотрела на подругу широко раскрытыми глазами, тоже не зная, что сказать ей, что делать…
С тех пор словно черная ночь опустилась над Наташей. Она ходила в университет, убирала в комнате, старалась читать. Но все это было как во сне, в ожидании чего-то страшного, неотвратимого.
Сначала ей хотелось наказать негодяев. Но как? Она понятия не имела, с чего начать, куда пойти. А посоветоваться не с кем. И страшно. Со временем страх все больше охватывал ее. Она уже боялась по вечерам выходить из дома. Ей казалось, что за ней всюду следят, кто-то преследует ее.
А еще ужаснее было возвращение группы. Как она придет па занятия? Как посмотрит Саше в глаза?
… И вот теперь Наташа стояла перед одной из подруг, той, к которой еще совсем недавно относилась свысока, которую за что-то недолюбливала. Сейчас это не имело никакого значения. Только ей могла Наташа рассказать обо всем и посоветоваться, как быть дальше.
— Люся! Ты не была в колхозе? — сказала Наташа, только чтобы начать разговор.
— Была. Но позавчера мы вернулись.
— Как? Вся группа?
— Да. Разве ты никого не видела?
— Нет. Но это… все равно. Люся, ты, может быть, удивишься, но мне хотелось бы рассказать тебе об одном… деле. Потому что… Потому что некому больше. А нужно, — сейчас же, сию минуту! — Голос Наташи дрогнул. Она закусила губу и отвернулась.