— Ладно, — сказал он, — не мельтеши. Асгарот к тебе вчера уже подкатывал, знаю. Как он тебе?
— Без протокола?
— Обижаешь, — сказал он. — На хрена мне твой протокол?
— Молод, — начал я. — Честолюбив. Заносчив. Дерзок. Глуп. Опасен — в первую очередь для самого себя, во вторую — для всех нас.
— Верно, — сказал Бегемот. — А вот эту бумажку он тебе показывал?
Я посмотрел на предложенный документ.
— Показывал.
— Что ты о ней думаешь?
— Это бомба, — сказал я. — И, поставив под ней свою подпись, Асгарот поджег фитиль.
— На ней уже две подписи, — заметил Бегемот. — Это значит, что договор вступил в силу.
— Но моего имени там нет.
— Оно там будет, — сказал Бегемот.
— Почему я?
— С моей точки зрения?
— Нет, изначально.
— Изначально на твоей кандидатуре настаивал Азраель.
— Чем он свою просьбу мотивировал?
— Ностальгией, — сказал Бегемот. — Дескать, вы работали в одно и то же время, и пути ваши часто пересекались, он поднялся, ты не опустился, ему за тебя обидно, и он дает тебе шанс проявить себя, и тра-ля-ля… Думает, что ты не справишься, и ждет, пока ты сядешь в лужу.
— Ты думаешь, он все еще жаждет мести?
— Носят ли святые нимб? — вопросил он.
— Понятно, — сказал я. — А твоя точка зрения на предмет моего участия?
— Бумага подписана, — сказал он. — Обратного хода уже нет. Если там не будет твоего имени, значит, там будет чье-то другое. Я бы все-таки предпочел, чтобы там было твое.
— Почему?
— Потому что я тебя знаю, — сказал он. — И знаю, что ты справишься. А другого, пришедшего тебе на замену, я могу и не знать.
— А ты сам как в эту историю вляпался?
— Я тебе говорил, что я — эксперт?
— Неоднократно.
— Это моя территория, — сказал он. — Асгарот пришел ко мне за советом, я дал ему совет, он его не послушал, и понеслось. Хочешь знать, с чего это все началось?
— Хочу, — сказал я.
— Тогда слушай, — сказал он и принялся рассказывать.
Рассказчиком он всегда был превосходным. Не упускал из виду ни одной детали, помнил все подробности, а виденное собственными глазами передавал в лицах. Слушать его было одно удовольствие, и удовольствие сие длилось минут сорок. Потом он замолчал, а я закурил.
Табакокурение среди демонов не поощряется, но и не преследуется. Рак легких нам не грозит, потому как по роду службы приходится дышать и более зловонными и зловредными испарениями, а небольшой процент наслаждения никогда не помешает. Да и работа у нас нервная, знаете ли, с людьми ведь работаем.
— И как тебе эта история? — спросил Бегемот, когда я стряхнул пепел в третий раз.
— Мутная, — сказал я. — Мне кажется, что нас подставляют.