Господи, про глаза-то он откуда знает? И с ними у нее давно, почти с самого рождения. Черные, точно уголья, глаза для натуральной блондинки крайне нетипичны. Цвет радужки генетически связан с цветом волос и кожи. У брюнетов могут быть светлые глаза, а вот блондины практически никогда не рождаются кареглазыми. Помнится, Анатолий Маркович очень сильно удивился, когда узнал, что волосы у нее не крашеные, а натурального цвета. Это он рассказал о генетической закономерности, которую Лия одним своим существованием поставила под сомнение. А мама – у нее тогда наступил один из редких светлых промежутков – вдруг как-то странно улыбнулась и сказала, что при рождении у Лии глаза были небесно-голубого цвета, и в подтверждение своих слов достала старый полароидный снимок. На снимке мама, молодая и непривычно счастливая, держала на руках полугодовалого младенца с белыми кудряшками и васильковыми глазами. Мама смотрела на старый снимок с нежностью и легкой грустью. Тогда на какое-то мгновение Лие почудилось, что нет никакого сумасшествия и все еще можно исправить, но мама отложила фото, и взгляд ее, до этого такой ясный и безмятежный, снова стал пугающе-бездумным…
– Так что с глазами, я спрашиваю?! – В голосе Иудушки послышалось раздражение.
– Не знаю. Наверное, какая-то генетическая аномалия.
– Ни хрена себе аномалия! – Иудушка присвистнул. – Тебя что, у стен чернобыльского реактора зачали?
– Почему у реактора? – Все, теперь ей конец. Похоже, попала она в лапы к еще одному маньяку. Вот тебе и повышенная виктимность, будь она неладна – притягивает всяких ненормальных, больных на голову…
– А где ж, если у тебя следы радиоактивные, а глаза по ночам красным светом горят?!
– У меня глаза красным светом горят?! – Точно, маньяк, с бредом и галлюцинациями.
– Ну не у меня же?! Сама ведь сказала – генетическая аномалия.
– Я имела в виду цвет глаз. Я блондинка, а глаза у меня карие. При чем тут какое-то свечение?!
– Да так, – Иудушка пожал плечами, – просто свидетели утверждают, что в темноте твои глаза горят демоническим красным огнем. А еще после тебя остается выжженная земля.
В животе вдруг сделалось холодно и пусто.
– Ты шутишь, да? – Лия осторожно тронула Иудушку за локоть. – Хочешь меня напугать? Я испугалась, честное слово. Я даже готова попросить у тебя прощения. Только скажи, что ты пошутил.
– Это не я, это свидетели пошутили. – Иудушка брезгливо дернул рукой, сбрасывая ее ладонь. – И следователь.
– Какой следователь?..
– Следователь, который разбирает твое дело и будет несказанно счастлив, когда я тебя к нему привезу.