Ее гладкий лоб нахмурился.
– Ты как-то говорил мне, что у тебя нет семьи.
– Смотря как понимать слово «семья», – заметил Франко. – Отчасти это правда. Мать умерла, когда мне было четырнадцать. Меня отправили в интернат. Отец женился снова, а вскоре после этого решил и вовсе забыть о моем существовании. Он жил своей жизнью, а я своей, пока несколько лет назад мы не встретились по его инициативе. – На его смуглое лицо набежала тень. – И то, что случилось между нами тогда, окончательно порвало все семейные узы…
У Полетт крутилось на языке столько вопросов, что она едва могла усидеть на стуле.
– А что случилось? – наконец быстро произнесла она, разочарованная тем, что Франко явно не собирается продолжать.
Тот взглянул на нее с сардонической усмешкой.
– Ты, как и все женщины, страдаешь неистребимым любопытством. А осведомленность – опасное оружие в руках такой расчетливой особы, как ты. Думаешь, мне это неизвестно? – хмыкнул он. – Я еще ни перед кем не изливал душу, сага… Никогда этого не делал и делать не собираюсь.
Она почувствовала, что он как бы щелкнул ее по носу, показывая ей ее место. Обидно и унизительно.
– Мне требуется от тебя лишь одно. Чтобы ты хорошо сыграла свою роль. Отец у меня не дурак. Его так просто не обманешь.
– Я не собираюсь никого обманывать.
– Вот поэтому мы и должны стать настоящими любовниками к тому времени, как приедем. Близость – это своего рода сексуальная химия, она чувствуется сразу, – убежденным тоном заявил Франко. – Единственным жульничеством тут станет лишь изображение любви и, конечно… мое желание жениться на тебе.
Любовники… Полетт замерла, с испугом представляя себе, что должно произойти. Возможно, она поинтересовалась бы, куда они собираются отправиться, если бы тяжесть нервного напряжения не заставила ее забыть про этот вопрос. Но ей все же было крайне интересно, ради чего Франко понадобился столь изощренный обман. Впрочем, вероятно, мотивом был обыкновенный цинизм. Отец умирает – и, наверное, он богатый человек. Быть может, Беллини-старший просто предъявил условия, без которых его отпрыск не сможет получить наследство? Быть может, он потребовал, чтобы его сын остепенился и обзавелся наконец семьей? Но можно ли в наши дни оставаться настолько старомодным? И действительно ли сыном руководят лишь алчность и холодный расчет?
– Думаю, пришла пора идти в постельку, cara!
Полетт в ужасе застыла. Франко наклонился, взял ее за руки и медленно, словно насмешливо, поднял со стула.
– Ты дрожишь… отчего? Ты ведь столько лет была замужем и, разумеется, не лишена определенного опыта… – Как и можно было ожидать, при упоминании о ее супружестве губы его сжались, а золотистые глаза потемнели.