— Га-гаварил я, пасут нас.
Иван распластался на асфальте у бордюра. Взводный привалился сзади, дышит над ухом. Пахнет от взводного мятным холодком.
— Орбит жуешь?
— Ч-чего? — не понял Каргулов.
— Говорю, если проводной, пи…ц Витьку.
Витек пропал из виду. Там куст у дороги. В него Витек и нырнул. Минута прошла, вторая. Каргулов сигарету зубами зажал, чиркает зажигалкой.
— Эрпэ новое нужно. Я г-говорил… Пошел, смотри, п-пошел!
Из кутов вывалилось тело. Витек от обочины махнул через улицу: в одной руке автомат, в другой каска. Он бежал, тяжело переставляя ноги в громадных ботинках, почти не отрывая подошв от земли — длиннющие брючины трепались под каблуками; грохот стоял такой, будто сотню гвоздей вколачивали молотками. Или будто как танк Т-72.
Где-то далеко ахнула батарея САУшек; короткие очереди защелкали — но тоже не близко. Туман стал рассеиваться: гряда руин в конце улицы проявилась отчетливо, как черно-белая фотография в контрастном проявителе. Взрыва все не было.
Витек добежал до бэтера, схватился рукой за броню и бежал так, пока водитель не тормознул, отъехав на безопасное расстояние.
Витька обступили. Он задыхается, рассказывает:
— Я смотрю… ха-аа… хуух, а там «кенвуд» приматанный изолентой. Ну, значит, соображаю, трогать нафиг. Сто пятьдесят второй, синенький в масле. Ржавчины — херушки вам. Как со склада…
— Внятно, ты говори, черт. Не части, ягрю, не части, — сердится старшина.
— Так и значит, не трогаю, потом думаю… о-ох! мама долбанная, а если этот с рацией, рядом запросто второй на проводах. А по параллельным… никто ж не шел! Че не шли? Просрали опять. Думаю, все кобздец мне… Буча, дай закурить, пачку потерял где-то.
Иван потянулся с сигаретой через плечо взводного. Костя, прикрывая ладонью от ветра, чиркнул зажигалкой.
— Ну и дальше… а дальше я пошарил вокруг и… и ноги оттуда.
— Ну, епть, значит, эрпэ живое, — вздохнул с облегчением Каргулов. — Надо взрывать накладным. Нечего д-думать. Торчим тут уже десять минут зе-запалимся. С другой стороны па-адловят. Доложить надо.
Докладывал Костя-старшина. Каргулов сильно материл его после, — когда в комендатуре узнали, что фугас заложен возле Красного Креста, приказали выносить на безопасное расстояние.
— З-зря доложили. Так бы два добрых дела с-сделали: и фугас… и этих… — Каргулов мотнул головой в сторону польского забора, — н-научили бы родину любить.
Фугас решили выносить на руках.
Выбрали место на пустыре, где развалины.
Каргулов скинул куртку.
«Скелет и есть, доходяга, — с неудовольствием подумал Иван, поморщился даже. — Чего лезет, других что ль нет?»