— Товарищ старший лейтенант… Диман, я с тобой пойду пострахую. Добро?
Но страховать пошел Костя. Договорились, что Каргулов станет в хвост бэтеру: глушилка хоть и старая, но работает — но лучше ближе идти, а то — кто ее знает? Буча забрался на бэтер, чтобы водителю подавать сигналы.
— Б-буча, смори, не быстро.
Побежал Каргулов через улицу, и Костя побежал. За ними, покатился бэтер. Иван сидит на броне и ухмыляется: во дураки-то — все дураки они!
Возле снаряда Каргулов еще разочек покурил…
Он просунул руки под серое чугунное тельце, поднял тридцатикилограммовую болванку и прижал к груди. Так постоял, обнявшись с фугасом, будто привыкал, а потом сделал первый шаг. Второй, третий. Остановился. Пот со лба ручьем. Костя потянулся, со лба взводному стер. Снова пошли. Костя сбоку идет — шагает с Каргуловым в ногу, разговаривает, но так чтобы ненавязчиво.
— Устал, Диман? Давай, я.
— Очки п-поправь.
— Так? — Костя тянется к Каргуловскому лицу и поправляет съехавшие на кончик носа очки. — Видишь?
— Ништяк. Донесу. К-к-кенвуд надо отодрать. Себе возьму. У меня рация фуфло.
— Опасно, ягрю.
— Ты про эрпе думаешь?
— Левее возьми… тщщ! Выбоина. Думаю.
Каргулов шаги считает:
— Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь… Или ш-шестьдесят семь?.. Вот, епть! С-сбился. Мож обратно?.. Х-хах. Вытри…
Костя снова тянется к Каргуловскому лбу и бережно стирает платком выступивший обильными каплями пот. Пот стекал по вискам, по шее: старлей чувствовал, как сначала ходила парусом, а потом прилипла к спине майка, и даже в трусы просочилась струйка.
— Яйца н-намокли.
— Потерпишь, ягрю.
— Да я не в том смысле.
— Пришли почти. Теперь вместе давай. Ак-куратненька…
Костя, перехватив снаряд у взводного, стал помогать ему. И только сейчас понял, как устал Каргулов, — старлей опустился на колени и обессилено бросил вдоль тела руки.
Снаряд уперли к стеночке, так — чтобы при взрыве осколки ушли вверх и в сторону от дороги; запалили шнур и, подскочив к бэтеру, так же как и Витек, бежали, ухватившись рукой за край брони.
Схоронившись за броню, ждали взрыва.
— Ну, все. Сича-ас.
Каргулов вдруг вспомнил:
— Витек, я ж сигареты т-твои нашел.
Не успел договорить взводный. Рвануло. Жахнуло! Содрогнулась земля. Качнулся воздух. Народ за броней повеселел. Загомонились. Перебивают друг дружку, обтряхиваются. Витек взводному кивает с улыбкой — сигареты мои где? Каргулов по карманам хлоп, хлоп. И вдруг засмеялся — заржал, чуть воздухом не подавился.
— Аха-ах… Си-сигареты!.. Уху-ху… Там они, — и в небо тычет пальцем, — там.
— Где, там? — недоуменно спрашивает Витек.