— Так что три дня, Максим Андреевич! — завопила она так, словно я целился в нее из базуки. — Чтобы три дня я здесь вас не видела!!! Пейте коньяк, гуляйте, отдыхайте! О работе — забыть! Обо мне — не вспоминать! И... благодарю вас за службу!
На мои глаза накатились вдруг слезы. Какой все-таки человек наша Гена! Какой души человечище! Стоило пять минут поваляться на полу — заработал три отгула и личную благодарность самой Геши. А если бы я еще при этом, скажем, нос себе разбил при падении со стула? Небось, меньше, чем о неделе, и речи бы не шло!
— Спасибо, Генриетта Тихоновна, — склонил я в полупоклоне голову. И еще с моих губ едва не сорвалось: «Боже, Царя храни!»
Домой я прибрел в совершенной прострации. Уже открывая дверь, раза с пятого попав ключом в личинку замка, я заметил, что сжимаю в левой руке бутылку коньяка. Как и где я ее купил — так и не смог вспомнить.
Дверь открылась еще до того, как я успел повернуть в замке ключ. На пороге стояла встревоженная Катька.
— Что случилось? — принялась ощупывать она меня глазами. Увидев бутылку, глаза ее округлились. — Ты что, пьян?!
— Пока нет, — вяло ответил я. — Но скоро буду.
— Да что же, наконец, случилось?! — крикнула Катька, пропуская меня в квартиру. — Тебя что — уволили?!
— Наоборот, наградили, — честно ответил я, впрочем, совсем безрадостно. — Тремя отгулами.
— Перестань дурачится! — набросилась на меня Катюха. — Вечно ты...
— Что «вечно я»?! — взбрыкнул, наконец, и я. — Почему ты никогда мне не веришь?! Ты бы хоть выслушала меня сначала!
— Так ты же ничего не говоришь! Каждое слово из тебя клещами приходится вытягивать!
— Я тебе сказал: мне дали три отгула за хорошую работу...
— Еще скажи, что Гена, по собственной инициативе!
— Именно так! Именно она и именно по собственной! Правда, я перед этим свалился в обморок...
Катюха ойкнула и по-бабьи зажала рот ладонью. Потом схватила меня за руку и потащила в комнату, приговаривая:
— Иди ложись скорей! Ты и правда совсем бледный! Что же это? Ложись-ложись, сейчас я вызову врача!
— Да не надо мне никакого врача! — насилу вырвался я из Катькиной железной хватки. — Мне коньяку сейчас выпить надо! Мне Геша так и сказала: «Пейте коньяк и отдыхайте!»
— Значит, что-то все же случилось? — прищурилась Катька. — Так ведь?
— Случилось, — ответил я, доставая из кармана сложенный вчетверо листок с письмом Людмилы и копией газетной статьи. — Меня Государь Император орденом наградил!
13.
Снова мы сидели с Катюхой на кухне и пили коньяк. Что-то это уже стало входить у нас в традицию. Как бы не спиться.