Скоро ворота закроют на ночь. Она услышала крики стражей, оповещающих крестьян в деревне и в полях. «Домой! – кричали они. – Ворота закрываются. Тушить огни, и домой».
Она встала на колени перед длинной рабаткой роз и осторожными движениями воздвигла холмик земли вокруг корней растения, уплотняя землю ребром ладони. Скоро образуются бутоны на кустах роз, цветущих дважды в год, как раз перед Святками.
Оставалось с нетерпением ждать этой красоты, когда кругом царили мрак и холод.
На сад пала тень. Гвин подняла голову. Над ней возвышалась высокая поджарая фигура в латах. Гонец. На нем не было никаких знаков отличия, ничего, что позволило бы выделить его среди остальных.
– Леди Гвиневра?
Сердце ее забилось чаще. Она кивнула.
– У меня есть кое-что для вас. Она поднялась на ноги:
– Что это? Кто вас послал?
– Мне приказано отдать вам это.
Он выбросил вперед руку. Защищавшая руку броня доходила почти до запястья. На его ладони покачивался маленький кожаный мешочек.
Она спрятала руки за спину:
– Что это?
– Не знаю, миледи.
Он оглянулся:
– Мне пора.
Она не сводила глаз с мешочка. Только одно лицо могло посылать ей тайные послания.
Она выхватила мешочек из рук гонца.
– Что, если бы здесь оказался мой муж? – спросила она резко, не скрывая своего гнева и смущения.
Его мрачные глаза встретились с ее взглядом:
– Мне говорили, что вы еще не обвенчаны.
К щекам ее прилила кровь.
– Если бы поблизости оказался лорд Гриффин, миледи, я дал бы вам вместо него это.
Появился другой кожаный мешочек из сумки, притороченной к его бедру. Он передал его ей и поклонился.
– Миледи.
И исчез. Их встреча и разговор продолжались не более минуты. Гвин не сводила глаз с двух мешочков и сначала открыла первый.
«Гвиневра! Шлю тебе, дорогой друг, множество пожеланий ввиду твоей приближающейся свадьбы! Кнесчастью, я не смогу приехать. Дражайший Стефансон болен и никогда не сможет ездить верхом. Но ты его знаешь – он ведь всегда был хворым!
Прошло так много времени с момента, когда мы разговаривали в последний раз. Мне не хватает наших коротких разговоров, и я никогда не забуду о наших долгих беседах в твоем розовом саду. Я так ясно припоминаю твои слова. Я верю, что они не изгладятся и из твоей памяти. Шлю тебе свою самую нежную любовь, дорогой старый друг!
Эллсперет».
Гвин никогда не знала никого по имени Эллсперет.
Дрожащей рукой она приоткрыла другой мешочек и вытряхнула из него легкий матерчатый узелок. Она развернула ткань, и из нее высыпалась дюжина сухих розовых лепестков.