– Это Иван. – тяжёлая ладонь легла на плечо новичка. – Сейчас он вам расскажет всё то, что он рассказал мне днём. Потом – отбой. Дежурный, через полчаса ко мне. Всё. – Ермаков развернулся и исчез в темноте.
Рассказ занял десять минут. Сытого, сидящего в мягком кресле, Ивана клонило ко сну и он постарался быть кратким. Его пытались прервать несколько раз, но "надсмотрщик" показал особо нетерпеливым кулак и вопросы прекратились. Маляренко закончил рассказ о своих приключениях. Снова начавшиеся было вопросы пресёк Николай, утащивший Ивана ночевать к себе в шалаш. Было слышно, что люди не расходятся и что-то вполголоса обсуждают. Вот так, под шум ветра и тихое невнятное бормотание Маляренко и уснул.
Дядя Паша лежал в своей палатке и размышлял. От тяжёлой работы всё тело ломило и боль мешала сосредоточиться.
"Хорошо, что никто не видит". – Ермаков скрипнул зубами от боли в спине. "Вроде бы всё пока неплохо складывается. За несколько дней сумел переломить ситуацию. Как то организовались, теперь, может быть, и выживем". – боль никак не хотела исчезать. "Что-то с Геннадьичем делать надо. Борзеть начал и с аэропортовским быстро спелся".
Сергей Геннадьевич был замом Ермакова еще тогда, в прошлой жизни. Не очень способный к принятию самостоятельных решений, он был идеальным сержантом в строительной империи Ермакова. Исполнительным, честным, обязательным. Ермаков это ценил и продвигал приятеля своего младшего брата вверх по служебной лестнице. Но в последние год-полтора дядя Паша стал замечать проявления "инициативы" снизу. Власть и деньги, а также новая молодая жена, быстро скрутили мозги "сержанту". От Серого надо было избавляться. Ермаков мысленно сплюнул: "Хотел же его одного в командировку отправить". Павел Фёдорович припомнил вечерний визит "сержанта" и второго своего "бригадира" – Ромы-аэропорта. Этот сорокалетний амбал в спецовке сходу предложил раздеть и разуть новичка. "Уж больно хороши у него ботиночки". Дядя Паша вспомнил о своих дорогих и совершенно неуместных здесь туфлях и горестно вздохнул – "Месяц-два и амба".
Мысли Ермакова привычно свернули в конструктивное русло. Он припомнил, как радостно поприветствовал новобранца Николай, единственный, кто дал ему, Ермакову, отпор. – "Хорошо он мне тогда приложил. Офицер, пусть комиссованный, пусть и не десантник, но всё-таки… Да и Иван этот – совсем не дурак и не рохля. Что ж… уже неплохо. Будем работать".
Дядя Паша довольно потёр руки и улыбнулся. За пологом палатки деликатно кашлянул подошедший дежурный.
Коля растолкал спящего Ивана очень рано, едва начало светать. Зевая и поёживаясь от рассветной прохлады, мужчины потопали на завтрак. Лопая всю ту же уху, Маляренко смотрел на бодро прыгающую на одной ноге девчонку с костылём и спрашивал себя – а спит ли она вообще? Уха была так себе – постная и горьковатая. Всех достоинств – её было много и она была горячая.