— Селяночка — с!..
Иван Алексеевич ловко располосовал расстегай рядом быстрых взмахов в десяток узких ломтиков, разбегавшихся от цельного куска серой налимьей печенки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
— Спасибо, Иван Алексеевич!
— Кушайте. Розан, а не пирог!
После истребления закусок и первого, я запросил пощады и перерыва, попросил принести пепельницу, и решил перекурить для осадки. Впереди еще поросенок с кашей! А у меня уже пузо полное! Не рассчитал свои силы.
Второе блюдо, я употреблял после перекура, в течение сорока минут. В старину про такое состояние, говорили, впал в задумчивость. Ел медленно и сам уже чувствовал, что обожрался, самым неприличным образом. Живот натянулся как барабан. Пришлось посидеть в ресторане, больше запланированного…
Сидел и кушал я очень долго. Сил все таки хватило все съесть и выпить. В конце обеда Иван Алексеевич, принес по моей просьбе кофе, коньяк, и нарезанный посыпанный сахаром лимон, располагавшийся на блюдце. После кофе, коньяка и очередного перекура, я попросил счет. Ожидал я астрономическую сумму, а обошлось все это удовольствие мне по счету в сорок шесть рублей с копейками.
— Спасибо Иван Алексеевич, накормили, наверное, на неделю вперед.
— Помилуйте! Да Вы и половины не скушали из того, что полагалось, для хорошего обеда!
— И все же, Иван Алексеевич, наелся я под… Спасибо Вам! Вот деньги, сдачи не надо!
— Благодарствую! Приходите еще, обслужим в лучшем виде, всенепременно!
***