— Мы пришли в этот мир из другого мира. Поэтому наша магия так чужда ему, поэтому нас так ненавидят хранители этого мира.
— Драконы? — уточнил Михей.
Гиацинт кивнул.
— Разумеется, тех, кто привел наш клан сюда, давно уже нет в живых, очень давно. Но знания передаются из поколения в поколение. Так вот, о Вольто известно лишь по книгам. В этом мире такой маски еще не было. Многие говорят, что и не будет. Вряд ли, этот мир когда-нибудь полностью примет нас.
— И почему же слух о появлении этой маски вызвал такие волнения среди масочников? Ведь как я понял, не ты один покинул клан, — спросил Ставрас, возвращая разговор к наиболее интересующей его теме.
— Ушли все те, кто был хоть чем-то недоволен политикой Иль Арте. Я ушел после того как понял, что если еще раз откажусь, меня превратят в марионетку. На самой высшей из трех ступеней иерархии клана стоят марионеточники, я не желал становиться одной из их марионеток. На самом деле куда чаще рождаются кукольники, еще чаще кукловоды, марионеточники в этом мире рождаются редко. Поэтому сейчас я вспомнил тебя, Александр Ландыш Икуф, — медленно повернувшись к Шельму, произнес Гиацинт. — Твоя сестра через два дня после твоего посвящения покончила с собой.
— Её убили, — неожиданно с нажимом поправил его Шельм, в глазах его мелькнула сталь.
Гиацинт вопросительно изогнул бровь, но уточнять не стал.
— Её маской был Бригелла и она была марионеточником, так же, как все в вашем роду. Сильный род, очень сильный. Один из пяти всегда стоящих на самом верху. Но известие об её смерти затмило другое более знаковое событие, поэтому я не сразу проассоциировал, когда Драконий Лекарь назвал тебя по второму имени.
— И что же было тем знаковым? — снова вмешался Ставрас.
Гиацинт отвел глаза от Шельма и посмотрел на него.
— С одного из Докторов Чумы была сорвана маска.
— Что это значит?
— Я уже говорил, что наша магия природная, мы рождаемся с ней.
— И?
— Сорвать маску, значит, полностью изъять магию из души. Масочник, лишившийся маски, становится таким же человеком, как большинство в этом мире. Абсолютно обычным, без каких-либо зачатков даже простой, человеческой магии.
— Это может сделать только Вольто, так? — прозрел Ставрас, очень быстро сложив все фрагменты головоломки.
Гиацинт снова кивнул и потянулся за кувшином, чтобы налить себе морса, но его неожиданно опередил Михей, возле которого этот кувшин стоял, и под изумленным взглядом масочника сам налил ему в стакан морсу.
— В чем ты отказывался участвовать, так что вынужден был уйти? — спросил лекарь, дождавшись, когда масочник напьется. Тот глубоко вздохнул и улыбнулся.