Время несется стремглав, расцветает мирная жизнь. Зашел как-то к Блицу, составляет план репортажей к празднованию 23-й годовщины Великого Октября. Обрадовался Краммеру: не хватает штатных работников.
— Есть предложение: подготовьте репортаж о новых жильцах многоэтажного дома на улице Трибунальской. Той самой улице, на которой 28 августа 1925 года прозвучал выстрел Нафтали Ботвина. Возьмите интервью у управдома Адольфа Ротфельда, в прошлом видного деятеля Краевой сионистской организации. Сумеете сопоставить события прошлого и настоящего — получится весьма интересный очерк.
2.
10 ноября 1939 года почтальон вручил Адольфу Ротфельду письмо с официальным штампом. Прожитые полтора месяца не были жизнью — были ожиданием беды. Днем и ночью ждал ареста. Рассматривает письмо с непонятным штампом райжилуправления и думает; «Дождался, явилась беда!» Правда, не донимает, почему вызывают в райжилуправление? Наверное, этому управлению поручено отправлять сионистских деятелей в ссылку. Может, скрыться, бежать? Некуда бежать, ничего хорошего его не ждет ни в большевистской России, ни в захваченной фашистами Польше. Чему быть, того не миновать, надо идти в это страшное райжилуправление.
Принял Ротфельда молодой парень, очень похожий на еврея. Не расспрашивал о прошлой деятельности, заговорил как со старым знакомым:
— Нам нужны интеллигентные люди, тем более юристы. Хотим вам предложить пост управдома, то есть управляющего квартирным хозяйством большого многоэтажного дома на улице Трибунальской.
«Не арест и не ссылка!» — ворвалась радость в сознание Ротфельда, Пусть управление домом, пусть что угодно, только бы обрести спокойную жизнь, без страха за сегодняшний день и за будущее.
Принял дом, занимается квартирными делами, ходит в райисполком. Присматривается к новым правителям, многие посты занимают коммунисты — вчерашние узники Бригидок, Березы Картузской, других тюрем и лагерей. Бывшие хозяева Галиции вместе с властью утратили земли, фабрики, заводы и мастерские. Для большевиков не имеет никакого значения, кто они, бывшие хозяева, — поляки, украинцы или евреи.
Успокоился Ротфельд, освоился с работой, возобновились встречи с коллегами и приятелями, ставшими бывшими или тайными владельцами своих же богатств. Спасение от нацистской беды стало для них и несчастьем. Не верят бывшие сионистские лидеры, что их не тронет Советская власть, со страхом ждут, когда дойдет до них очередь. А он, Ротфельд?
Начальник квартирного сектора райжилуправления Вайсбурд, предложивший работу, оказался львовянином. Как-то вспомнил прошлую сионистскую деятельность управдома: