— Кто стучит? — с волнением и страхом выясняет Андрей.
— Это же я — Иван ваш сосед. Кричу, стучу, а вы как глухие.
— Что надо? — не открывает пан Андрей дверь.
— Люди добрые, жена рожает! Пани Стефа, помогите! — молит Иван.
Впустил Семенишин соседа и снова запер дверь на замок. Быстро собралась Стефа, умчалась с Иваном.
Андрей и Фалек мыслями не делятся, думают об одном: так же могут застучать полицаи, — что произойдет, когда захватят еврея, скрывающегося от принудительных работ?!
Не поможет «польская внешность»! Когда шел от Тимчишина, полицай не ошибся. Надеяться не на что, больше нельзя оттягивать неизбежное и обманываться пустыми надеждами. Подошел Краммер к Семенишину, пожал руку:
— Извините, пан Андрей, мою трусость и слабость. Скорее бы рассвело и закончился комендантский час!
— Не о том говорите, пан Фалек, — превозмогает пан Андрей свое беспокойство за жизнь родных. — Пару дней не решают, я или пани Наталья найдем работу.
— А если, как сегодня Иван, завтра полицаи станут ломиться в квартиру?
Прав пан Фалек, немцы скоры на расправу, сразу начнут загонять в лагеря, карать «уклоняющихся» и их укрывателей. Значит, выдать на гибель! А дети, жена? — Семенишин успокаивает Краммера и себя:
— Не вломятся полицаи! Сколько бог миловал, помилует еще пару дней. Теперь спать, из-за нас не спят мои мальчики.
Не берет Фалека сон, мучится лагерным будущим. Нетнет, больше не струсит, хватит злоупотреблять благородством пана Андрея. Завтра простится с Наталкой и отправится в путь.
Андрей ждет жену, беспокоится, думает о завтрашнем дне. Вспомнил старого знакомого доктора Гаркави, многие годы лечит его семью. Не всегда были деньги на оплату визитов, лечил «в долг», отказывался от денег, говорил, что приходит по-дружески. Встретились недавно на улице, доктор Гаркави — главный врач еврейской больницы. А что, если к нему обратиться? Может, даст Фалеку хоть какую-нибудь работу, не оставит в беде?
Успокоился Андрей, не заметил, как пришла Стефа. Вернулась веселая, радостная:
— Сын родился у пана Ивана!
В обед появилась Наталка. Завел Фалек в свою комнатушку, сообщил о решении.
Обошла Наталка многих знакомых и незнакомых людей, никто не берет на работу. Нет места еврею, да еще без рабочей специальности.
— Подождем день-другой, найдем работу. Обязательно найдем!
— Дождемся того, что Семенишиных вместе со мной отправят на гибель, осиротим их детей. А лагерь — не смерть. Раз немцам требуются рабочие руки, буду жить как все.
Ничего не сказала Наталка, вместе вышли в столовую. Всегда медлительный и спокойный, Андрей ворвался вихрем в свой маленький домик.