Когда он открыл глаза, между штор пробивалась полоска дневного света. Наступило Рождество. В прошлом году в этот день Дэвид стремглав сбежал по лестнице, чтобы перещупать все предназначенные ему свертки, лежавшие под елкой, и догадаться об их содержимом. Но сейчас он оттягивал встречу с бабушкой и дедом, опасаясь, что выдаст себя. Мальчик надеялся, что бабушка еще спит. Но тут из кухни донесся голос матери:
— Мама, позволь мне приготовить завтрак. Это будет для тебя еще одним подарком.
Дэвид не осмеливался спуститься, пока она его не позвала.
— А вот и рождественский мальчик! — воскликнула бабушка так, словно он был главным виновником торжества, и так крепко обняла его, что Дэвид с трудом поборол внутренний протест.
— Кушай, а то не вырастешь!
Ее бурный порыв вытеснил воспоминания о вчерашнем ужине. Дэвид постарался заесть его завтраком, а затем вызвался помыть посуду. Не успел он закончить, как бабушка крикнула:
— Быстренько наверх, посмотрим, что принес Санта! Я волнуюсь не меньше тебя, Дэви.
В гостиной дедушка раздавал подарки, а вспышки лампочек на елке словно передавали какое-то секретное сообщение. Дедушка с бабушкой подарили Дэвиду книжки с головоломками и рассказами о супергероях, мама — компьютерные игры.
— Спасибо, спасибо, — повторял он, зачастую просто из вежливости.
Когда ему вручили последнюю игру, бабушку угораздило подсказать:
— Кого ты должен благодарить? — И сразу, словно испугавшись, что испортила ему настроение, она добавила: — Надеюсь, он слышит.
— Никто не слышит, — возразил дед. — Здесь никого нет.
— Не говори такие вещи, Том. Не в присутствии Дэви.
— Ничего страшного, мама. Дэвид, ты ведь знаешь правду, верно? Скажи бабушке.
— Санта-это просто сказка, — произнес Дэвид и почувствовал себя так, словно отнимает игрушку у малыша. — На самом деле, чтобы купить подарки, людям приходится копить деньги.
— Он должен был это узнать, раз уж это Рождество получилось таким скромным, — сказала мать. — Ты же видишь, как хорошо он себя ведет. Мне кажется, он переживает даже меньше, чем я.
— Извини, Дэви, если я тебя огорчила… — пробормотала бабушка, и вправду выглядевшая смущенной.
— Вовсе не огорчила, — отозвался Дэвид, не в последнюю очередь из-за того, что глаза у бабушки подозрительно увлажнились. — Прости, если я тебя расстроил.
Она покачала головой, и щеки у нее при этом болтались, как у резиновой маски, которая вот-вот свалится. Взгляд бабушки снова был прикован к окну.
— Значит, ему там все равно, да? Он просто старая пустая скорлупка. Может быть, его уже можно снять?