.
На желтом парусе за спиной воеводы изображен лик Ярилы, а в верхнем правом углу —личный знак полководца: летящий сокол над перекрестьем из двух молний.
Недавние события бередили душу прославленного военачальника Киевской руси.
Дружине его не пришлось обнажать мечи на Древлянской земле. Когда флот подошел к Искоростеню, его встретили знатные древляне вместе с князем Дубором. Все, более ста человек, стояли на коленях с непокрытыми головами. Перед ними — плаха и блестящий топор с широким лезвием. Чуть в стороне валялись четверо связанных людей нерусского обличья в дорогих изодранных одеждах. Лица чужеземцев были в кровоподтеках и свежих рубцах.
— Каемся в содеянном перед великим князем Святославом Киевским и перед тобой, князь Свенельд, — громко нараспев начал бородатый древлянский вождь Дубор. — Немский царь Оттон вскружил посулами свободы головы дурные. А сей посланник латынянский именем Адельберг, крамолу сеял на Русской земле! — Дубор указал на одного из связанных, дородного германца с выбритой макушкой. — Сей латынянин, — продолжал князь, — сказывал люду древлянскому речи чудные про новую веру в единого бога Креста и звал порушить капища Перуна, Стрибога, Велеса и других богов русских. Молитву богу своему велел сказывать тарабарским языком, а смердов стращал пришествием воев немских и...
Свенельд засмеялся вдруг и сказал громко:
— Вот и дождались пришествия. — Он указал на свои сверкающие кольчугами и копьями полки. — За что ж вы прорицателем многомудрых повязали, ведь они правду рекли?
Бояре древлянские побелели с лица. Дубор, запнувшись, продолжал:
— Люд — древлянский... узнавши, што сила козарская собралась под Киев-град, осерчал зело. Лесовики взъярились да и наклали иноземцам по холкам. Еще ранее латыняне в сказках своих ненароком стращали нас також пришествием хакана казарского. А дыма без огня не бывает! Видать, царь немский Оттон да хакан У рак в одну дуду дуют, штоб корень русский известь. — Дубор смело поднял глаза на страшного киевского воеводу и твердо закончил: — Топор на плахе, пресветлый князь Свенельд! А посему ждем казни аль милости по воле твоей!
Бояре уткнулись лбами в землю и покорно обнажили шеи. Свенельд, скрестив руки на груди, смотрел на них из-под насупленных мохнатых бровей. Ледышки его северных варяжских очей холодно поблескивали:
— Отколь весть о козарах?
— Свиток при сем немце найден, пресветлый князь. Нашенский искусник в письме болярин Оскарь поведал, што в свитке начертано. — Он протянул Свенельду свернутый в трубку пергамент.
Воевода развернул свиток и, далеко отставив его от глаз, стал читать. Древлянские князья и воеводы зашептались — виданное ли дело, чтобы знаки на коже ведать, да еще с чуждого языка. Боярин Оскарь на древлянской земле за умение читать и писать почитался выше волхва Перунова...