В душе Шарлотты родилась надежда, что вскоре сердце Саймона растает и он обнимет ее и поцелует. И все встанет на свои места. Однако выражение его лица оставалось неизменным, а голос холодным.
– Надо занести сюда багаж и поставить машину в гараж.
С этими словами он вышел, хлопнув за собой дверью.
Злясь на себя за глупые надежды, Шарлотта скинула куртку. На деревянном столике их ждал холодный обед, состоящий из жареного мяса, сыров, салата и хлеба. Огромная глиняная чаша была полна разноцветных фруктов, рядом стоял графин с вином, матово блестевший густым красным цветом в отблесках свечей. Хотя все это выглядело более чем аппетитно, есть ей совершенно не хотелось. Шарлотта никак не могла поверить, что так начался их медовый месяц. Меньше всего на свете она чувствовала себя молодой женой. Помнится, когда они проводили ночь в Оул-коттедже, Саймон был неистовыми и пламенным любовником, который так хотел ее, что настоял на женитьбе.
И вот как только она согласилась… Нет, он не просто игнорировал ее. Он оградился от нее стеной. Да что же пошло не так? – горестно вопрошала она себя. Почему он буквально заставил ее выйти замуж, если на самом деле не хотел ее? Шарлотта не знала, куда деться от своих беспокойных мыслей. Она вернулась в гостиную.
Напротив камина была стеклянная маленькая дверь, которая вела на веранду. Решив вдохнуть свежего воздуха, девушка распахнула ее. Шарлотта стояла и смотрела на кромку холма, на горизонт. Пара огоньков светились на фоне общей темноты. Через несколько минут она услышала, как вернулся Саймон с вещами. Вскоре он приблизился к ней легкой походкой, и его губы легким движением прошлись по ее шее. Она инстинктивно дернулась в сторону, воскликнув:
– Не трогай меня!
Помолчав немного, он произнес на удивление мягко:
– Ты ведешь себя не как невеста.
– Это ты обращаешься со мной не как с невестой, – выпалила она в ответ.
– Я отложил это на сегодняшнюю ночь, – он поднял руку и коснулся ее плеча.
Поморщившись, она дернулась и отбросила его руку.
– Если ты избрал своей тактикой дразнить меня то холодом, то огнем, то ты выбрал не тот метод, дорогой.
Он рассмеялся:
– Итак, у моей маленькой жены прорезались зубки… Кажется, Сойо говорила о тебе, что ты ранимая, беззащитная, неспособная бороться за себя. Если бы она тебя сейчас видела, то гордилась бы тобой.
Его чувство юмора было еще хуже его молчания. Пройдя мимо него, она зашла в комнату и направилась к выходу. Саймон, однако, обогнал ее и закрыл дверь своей широкой спиной.
– Ты ведь не хочешь уйти, а? – спросил он насмешливо.