— Отпустите, я сам. Прикройте сзади! — кричу в зеркальные морды.
— Выполнять! — гремит чей-то голос, усиленный динамиком. Голос похож на Мариуса.
Перепуганную Мишель отпускают, и я толкаю ее перед собой, механически переступающую ногами, придерживая за локти.
— Двигай ножками, милая! Двигай! Двое вперед — подготовить номер!
И мы топаем по лестнице, пыхтя под весом бронежилетов, задыхаясь от бега. Перестрелка на улице доносится даже сюда. Она ничуть не ослабла — наоборот — даже еще усилилась. Я схожу с ума от ощущения какого-то замкнутого круга, дикого водоворота, из которого никак не могу выбраться, и который закручивает нас все быстрее и быстрее.
— Триста двадцатый, как выскочим, расскажешь мне все. Без всяких там “завтра”. И попробуй только почисть мне память!
— Принято.
— Стоп! — командую. — Перекур. Ждем, пока передовая пара до номера добежит. Вы, двое — окажите помощь раненым. Мариус, ты здесь?
— Здесь, сэр!
— Пару человек вперед на один этаж, пару сзади. Щиты оставьте — только мешают. Остальные наверх, с нами. Идем в тот же номер. Свяжись с передовой парой, как дадут добро, входим.
— Понял, сэр!
— Шлом, Пермин — вперед...
— Ты чего раскомандовался, Штейн? — поднимает лицевую пластину один из телохранителей.
— Назначаю его старшим! Всем слушать Мариуса, — ору я так, что все невольно становятся “смирно”. Черт, я даже в Академии так не орал. Чему не научишься со страху.
И мы, наконец, вбегаем в номер. Мишель обессилено падает в кресло. Ее туфельки в ужасном состоянии, каблуки оторваны, лак с изящных носков сбился, сама она раскраснелась от бега и тяжело дышит, хватая воздух ртом.
— Можешь пока снять железку, — говорю ей. — Ты как, нормально?
— Могло быть и хуже, — слабо улыбается она.
— Молодчина. Здорово держишься. Пойду проверю охрану. Ты пока свяжись с дедом.
— Поняла. Не волнуйся, я в норме.
— Умница.
Она устало улыбается, стаскивая тяжелый бронежилет.
Мариус уже расставил людей. Раненых принесли сюда же, в холл, шлемы сняты, ноги их покрыты кровеостанавливающей пеной — зацепило картечью. Один из них тихо стонет. Его поят водой, придерживая голову.
— Мариус, что у нас с оружием?
— Турели еще не сняли, я их уже активировал. Пистолеты у всех, кроме того, шесть карабинов, два дробовика. Патронов — по четыре магазина на карабин, по паре подствольных на брата и несколько шоковых гранат. До подкрепления продержимся.
— Людей много?
— Вторая группа вернулась, этаж блокировали, выставил заслоны в холле, на лестницах и на крыше. В общем, небольшую армию остановим, сэр.
— Надеюсь, до этого не дойдет.