Портовская братва начинала выходить из-под контроля. Может, запрудненская крыша их уже не устраивает и они начали искать новую?
А охотников заполучить такую жирную курицу в свои лапы всегда было до хрена и больше – химкинские, люберецкие, солнцевские, бауманские. Порожняк даже слыхал, будто бы уральская братва точит зубы на столичные порты.
Поведение портовской братвы уже давно должно было вызвать у Порожняка подозрение. Долю свою они отстегивают исправно, но как-то без почтения. Как ни прикатят, обязательно с пацанами поссорятся. Видно, неспроста все это.
А может, они Долбана замочили? Нет, Долбан-то тут при чем? Последний раз Порожняк самолично разводил рамсы, возникшие в результате непонятки между приезжими и местными.
Кто там катал? Кажется, Самсон? Ну да, он в замазке остался, должен разбашляться с Корнем.
Но ведь Порожняк рассудил все по-честному. А как иначе, если Малыша ни на какой подлянке не поймали? Что еще?
Айваз, терпеливо ожидавший ответа от своего визави, едва сдерживал улыбку: слишком уж незатейливо отражался на лице Порожняка мыслительный процесс.
То он морщил разбитый лоб, то прищуривал глаза, то шевелил губами, словно плохой актер, изображающий процесс мучительных раздумий.
Наконец Айваз не выдержал и прервал процесс:
– Так что скажешь, Саша? Кто нарушил уговор насчет порта?
Порожняк засопел.
– Не знаю ни хрена.
Айваз с фальшивым сочувствием покачал головой:
– Видно, совсем потеряли страх твои бомбилы. Надо тебе портовых разводить.
– Сам знаю, чего надо, – вспыхнул Порожняк. – Не твое собачье дело.
Айваз решительно отодвинул от себя опустевший стакан из-под минеральной воды и встал из-за стола.
– Я человек мирный, Саша, воевать не люблю. Но, если меня вынуждают к этому, буду жесток. Даю тебе последний шанс исправиться. Наведи порядок в порту и уйми своих здесь. Наделаешь глупостей – пеняй на себя. Будь здоров.
Порожняк заскрежетал зубами, слыша за спиной звук удаляющихся шагов. Первым его желанием было запустить пустым стаканом в голову этой черномазой макаке.
Что он о себе возомнил, урод?
Безотчетно повинуясь охватившему его чувству ярости, Порожняк выдернул из нагрудного кармана рубашки мобильный телефон и нажал на кнопку.
«Сейчас, – думал Порожняк, – сейчас я позвоню своим пацанам, они из твоего «мерса» решето сделают. Там, в парке, тебя и закопают».
С трудом припоминая номер телефона, Саша стал тыкать в кнопки. Набрав последнюю цифру, он вдруг замер.
Нет, нельзя, не по понятиям это. Как ни крути, а Айваз вор в законе. Предъяву ему может сделать только бродяга, равный ему по сану. Порожняк сана не имел.