Боцман остался в «Волге», а Сэр, Муха и Борода направились в «Воздушный замок».
Всякого, кто заходил туда, поражал контраст — снаружи яркий душный день, а здесь прохлада, уютный полумрак и негромкая музыка, которая не могла пробиться на волю сквозь толстые стены зала, декорированного под волшебное подземелье. Тут словно царила вечная ночь.
На небольшой эстраде «а-ля грот», подсвеченной голубым сиянием, несколько девушек кружились в восточном танце. Стройные молодые тела, почти ничем не прикрытые, изгибались в такт томной мелодии, зачаровывая своей грацией и чувственностью.
Муха, занявший пустой столик, так и раскрыл рот от этакого зрелища. Но очень скоро к нему присоединился Борода и ткнул приятеля в бок…
Завораживающий ритм, созерцание юных красавиц, пряные блюда, выпитое вино и полумрак создавали обстановку интима, порождая вполне определенные желания.
Весь зал отдался кайфу, который, казалось, ничем нельзя было прервать.
И вдруг нега и наслаждение разлетелись в клочья — то упала официантка, с грохотом уронив поднос. Во все стороны разлетелись тарелки с купатами, долмой, шашлыком, салатами. В довершение всего разорвалась, как бомба, бутылка шампанского, обдав ближайшие столики пенной влагой и осколками стекла. Сидевшие за ними мужчины вскочили с мест, раздался женский визг.
К месту происшествия бросился метрдотель.
— Он специально! — завопила поднявшаяся с пола официантка, тыча пальцем в Муху. — Он ногу подставил!..
Разъяренный метрдотель бросился на виновника, но от могучего удара Бороды отлетел на несколько шагов, сбивая по пути столики и посетителей. На помощь администратору подбежал один из официантов, однако был встречен пудовым кулаком Мухи и, падая, увлек за собой еще один столик. Двое мужчин, возмущенные тем, что остались без своей шикарной еды и питья, решили наказать дебошира, но вмиг очутились на полу.
В драку ввязывались все новые и новые люди, так что через минуту зал напоминал сцену из американского кинобоевика: звенела разбитая посуда, с треском разлетались стулья, слышались глухие удары, стоны, вопли и визг. Кто кого бил, понять уже было невозможно.
Пока только не хватало револьверных выстрелов.
Тем временем Сэр находился в кабинете директора «Воздушного замка» Сурена Ованесовича Карапетяна.
— Я ведь при первой нашей встрече предупреждал, дорогой Сурен, — с укоризной качал головой «джентльмен». — Не согласишься — повторим представление…
Карапетян, бледный, с каплями пота на лбу, прижимал к груди трясущиеся руки:
— Где я возьму десять тысяч?
— Уже не десять, а двадцать, — поправил Сэр.