Он посерьезнел:
— Я же стоял рядом с тобой.
Я повернулась, чтобы сесть, и на этот раз он позволил: расцепил руки, сжимавшие мою талию, и отодвинулся от меня, насколько это было возможно в ограниченном пространстве. Я посмотрела в его честное озабоченное лицо, и снова глаза, отливавшие золотом, сбили меня с толку. О чем же я его спрашивала?
И тут они обнаружили нас — люди с залитыми слезами лицами, они кричали что-то друг другу, кричали что-то нам.
— Не двигайтесь, — приказал кто-то.
— Достаньте Тайлера из машины, — крикнул кто-то еще.
Вокруг нас развернулась бурная деятельность. Я попробовала было подняться, но холодная рука Эдварда прижала мое плечо к земле.
— Полежи немного.
— Но мне холодно, — заныла я. К моему удивлению, он тихо рассмеялся — чуть слышно, почти неуловимо.
— Ты стоял там, — я неожиданно все вспомнила, и смех оборвался. — Около своей машины.
Его лицо окаменело.
— Нет, ты ошибаешься.
— Я видела тебя. — Вокруг нас царил хаос. Я услышала более грубые голоса — это взрослые прибыли на место происшествия. Но я упрямо продолжала спор: я была права, и он должен был признать это.
— Белла, я был рядом с тобой, и я оттолкнул тебя с пути фургона, — силой его гипнотического взгляда можно было разрушить город. Он словно пытался внушить мне что-то жизненно важное для себя.
— Нет, — я упрямо выдвинула вперед подбородок.
Блеск расплавленного золота в его глазах ослеплял меня.
— Белла, пожалуйста.
— Но почему? — требовательно спросила я
— Поверь мне, — он умолял, и его мягкий голос подчинял себе все мои чувства.
Я услышала вой сирены.
— Объяснишь мне потом, обещаешь?
— Ладно! — резко бросил он, вдруг выходя из себя.
— Ладно, — сердито повторила я.
Понадобились усилия шести санитаров и двух учителей — мистера Варнера и тренера Клаппа, — чтобы отодвинуть фургон и подтащить к нам носилки. Эдвард протестовал настолько рьяно, что его оставили в покое. Я попробовала было последовать его примеру, но этот предатель сообщил медикам, что я ударилась головой и у меня, возможно, сотрясение мозга. Я чуть не умерла от унижения, когда на меня надели фиксирующий голову «ошейник». Казалось, вокруг собралась чуть ли не вся школа, и эта огромная толпа печально взирала на то, как меня грузили в машину скорой помощи. А Эдвард просто сел на переднее сиденье, и я чуть не лопнула от злости.
В довершение ко всему, на сцену явился шеф полиции Свон собственной персоной.
— Белла! — в панике взревел он, увидев меня на носилках.
— Да все нормально, Чар… папа, — вздохнула я. — Со мной ничего не случилось.