убивает людей?
— Да.
Он разглядывал ее бесконечно долго. Алекс ровне держала руки на столе, липком от застарелого пота и пролитого кофе.
Липаски медленно моргнул и подвинулся ближе.
— Вам никогда не приходило в голову, что это его рук дело?
Женщина с разнесенной пулей головой. Гарри Вердан, превращенный в клочья мяса в своей собственной машине. Ролли. Роб Рэнджел — голова на плече, уставившийся на нее невидящий взгляд.
Алекс почувствовала резкую боль, словно Липаски дотянулся до нее под столом и чем-то уколол. Она вздрогнула и застыла, дожидаясь, пока отпустит. Каждый вдох давался с такой болью, словно в легкие засадили нож.
— Разумеется, приходило, Липаски, я же не полная идиотка.
— В таком случае почему вы решили ему помочь? — чуть склонив голову, дружелюбно поинтересовался детектив.
Ей не надо было придумывать ответ. Он возник сам собой, как будто всплыл на поверхность.
— Какое-то время я так думала, но теперь — не знаю. Кроме того, этих людей застрелили. Но его любимым оружием ведь должен быть нож, насколько я понимаю?
Она явно его удивила. Липаски поморгал и приоткрыл глаза пошире.
— Как вы с ним познакомились? — Вопрос прозвучал так спокойно, по-домашнему. Так могла спросить мать, если бы Алекс хватало ума привести в дом кого-нибудь вроде Габриэля Дэвиса. Подавив дурацкий порыв сказать "увидела фотографию на стенде особо опасных преступников", Алекс коротко ответила:
— В баре.
— Для вас это вполне обычное дело?
Алекс слегка смутилась, но заставила себя улыбнуться.
— Вы хотите меня выслушать или нет?
— О да, безусловно! — театрально воскликнул Липаски. И украдкой посмотрел на часы.
Но больше не взглянул на них ни разу, пока Алекс описывала поведение Дэвиса на месте преступления, у залитой коровью машины Гарри Вердана. Лицо его оставалось безучастным, однако наигранное добродушие исчезло. Кажется, этой правдой я удивила его еще раз, подумала Алекс.
— Вы считаете, что женщина в фургоне преследовала и его, и вас?
— Я знаю, что меня преследовал какой-то фургон. Только не красный, как описывал мой очевидец, а грязно-серый. Его могли перекрасить. Дэвис сказал, что женщина следила за ним, а мой друг Роб фотографировал ее.
— Что-нибудь осталось на пленке?
— Ничего. Все засвечено.
— И вы решили, что можете стать следующей, — констатировал Липаски. — Да, пожалуй, у вас есть серьезные основания так думать.
Алекс опять почувствовала какое-то напряжение. Странное и неприятное ощущение, которое очень не хотелось-расценивать как страх.
— Вы действительно ему друг? На самом деле? — спросила она.