Шарриак изо всех сил старался не обращать внимания на грозу. Он сидел словно робот с механической полуулыбкой на лице.
– Я удивлен, – сказал он мне. – Вы ведете себя неразумно. Вас раздражает то, что вас водят за нос, и вам это не нравится. Но мы сражаемся не с дель Рьеко, а с могущественным «Де Вавр интернэшнл». Дель Рьеко всего лишь пешка, наемник. Исполнитель. Он делает то, что требуется по программе. Не вижу смысла вступать с ним в конфликт. Зато я очень хорошо вижу наши шансы на выигрыш: нулевые.
– Смените место, – посоветовал я.
– Простите?
– Передвиньтесь. Вы не под тем углом рассматриваете ситуацию. Ведь вы – шахматист?
Шарриак выпятил грудь.
– О, просто любитель.
– Точно рассчитав ответный ход противника, вы получаете преимущество?
– Значительное.
– Именно это я вам и предлагаю. Объединим наши сведения. Если удастся узнать, что замышляет дель Рьеко, нам станет легче.
– Но где гарантия того, что вы не утаите что-нибудь важное? Я вам предоставляю все, чем располагаю, а вы мне – лишь крохи. Как проверить?
– Доверие, Шарриак. Все деловые отношения основаны на доверии. Ведь вы уверены, что ваш банкир не орудует с вашими деньгами. Чем это гарантируется? Уверенностью в том, что засомневайтесь вы хоть на миг, и вся система рухнет.
Опустив голову, он секунду обдумывал мою теорию.
– Все это верно на макроэкономическом уровне, но совершенно не годится для микроэкономического. Я доверяю своему банку потому, что без доверия вкладчиков он не выживет. И банк это знает. Малейший повод к недоверию, и он погибнет. Я потребую колоссальную компенсацию за риск, и он не выдержит. А с вами что делать, Карсевиль, если вы меня надуете?
– А как поступают в жизни?
– Есть законы. Контракты. Неустойки, штрафные санкции.
Я пожал плечами:
– Полноте, Шарриак, все это фикция. Бумага. Законы, контракты, чеки, купюры? Только бумага. Доверие, изложенное на бумаге. Даже нет: в цифрах бинарного кода в компьютере. Здесь как в религии: она существует только потому, что люди верят. Выключите ток – и все рухнет. Мы можем попробовать отключить ток дель Рьеко.
Шарриак встал, сунул руки в карманы, походил по комнате, натыкаясь на мебель, снова сел.
– Нет. Если кто-то играет не по правилам, то он преступник или сумасшедший. В любом случае его запирают. И у церкви были костры. Система не терпит отклонений. А я – в системе. Я не могу способствовать ее разрушению. Никоим образом.
Я выдохнул воздух, будто дуя в трубу.
– Вот мы и пришли к начальному вопросу: до какого предела вы в системе? До какой степени вы сотрудничаете с дель Рьеко?