— Вот как? — Мне не понравился её тон. — И — какие же?
— Увидишь. Одевайся.
— Э-ээ, я не знаю…
— Инглиш, неужели тебе не хочется посмотреть, как живут другие люди?
— Хочется, конечно, но…
— Тогда собирайся. Никто тебя не съест.
Признаться, от такой перспективы у меня даже дух перехватило. Сколько раз я любовался сказочными яхтами, бороздившими бухту Пальма, и мечтал побывать на борту хоть одной из них… Упустить такую возможность я попросту не имел права. И даже, знай я наперед, чем закончится мой визит на эту яхту, я бы все равно согласился побывать на ней… так мне кажется.
В открытое море мы выбрались, когда стрелки часов приближались к восьми, а солнце уже почти скрылось за горизонтом. Волны улеглись, и над водной гладью задувал свежий бриз. Легкий ветерок и мелкие брызги приятно взбадривали меня, поднимая настроение.
Каролина казалась поглощенной вождением. Сидя за штурвалом, она вся ушла в себя. Дроссельная заслонка была, по счастью, открыта только наполовину, что давало мне возможность насладиться прогулкой, не опасаясь, что меня вот-вот выбросит за борт.
Магалуфский залив мы пересекли, следуя примерно в миле от берега. Огни отелей змейкой вились вдоль побережья; должно быть, оправившиеся после фиесты туристы уже готовились вкусить новых ночных развлечений.
Я невольно улыбнулся, представив себе, что сказали бы Элла и Дорис, узнав о том, как я провел день, и чем собираюсь заняться вечером. Я почти услышал, как Дорис прогнусавила:
— Ну и везунчик же ты, Расс — просто слов нет. Слушай, будь другом, приволоки мне симпатичного молодого миллионерчика. А лучше — двух.
Интересно, как отнеслась бы Каролина к моим толстушкам, подумал я. Впрочем, возможно, она даже не подозревала, что такие люди существуют.
Я взглянул на нее. Гордый профиль Каролины четко вырисовывался на фоне чуть розовеющего горизонта. Красотка в бикини. Подбородок казался таким же вздернутым, как и упругие груди, волосы мягким дождем рассыпались по обнаженным плечам.
— Ты не замерзла? — спросил я.
— Нет.
— Дать мою рубашку?
— Нет.
Я уже отчаялся услышать от неё хоть одно "спасибо" или "пожалуйста".
— А что делает папаша Кларенса, чтобы приумножать свои миллионы?
— Как что — сласти, конечно.
— Ах, да — "Кэнди Кинг"![1] А папаша твой чем занимается?
— Всем подряд. Он держит сеть супермаркетов.
— А братья и сестры у тебя есть?
— Если есть, то я о них не слыхала.
Единственное дитя, но — какое! Не удивительно, что она не склонна разбрасываться пустяковыми словечками, вроде "спасибо" и "пожалуйста". Я попытался представить себе её детство, но почти сразу отказался от бесполезной затеи. Что я могу знать о жизни таких людей?