— Обезумел от страха, сейчас с ним будет кончено, — услышал Петер чей-то возглас, отмахнулся и хотел крикнуть: «Подними левую и беги», — но не успел.
Бартен ударил левой, нырнул под руку русского и правым апперкотом хотел кончить атаку, но вздрогнул и застыл на полпути. Русский обошел противника, словно он был манекеном, опустив руки, двинулся к центру ринга, а Бартен все еще стоял лицом к пустому углу, покачиваясь на широко расставленных ногах.
— Судья, счет! — крикнул Петер.
Он не видел удара русского, наверное, и никто не видел, но по поведению Бартена было ясно, что он пропустил сильный удар и находится в состоянии грогги. Русский мог добить его в эти секунды, но стоял в центре ринга и ждал. Судья поднял руку, собираясь открыть счет, но Бартен повернулся и, закрывая перчатками голову, двинулся на русского.
В зале раздались запоздалые аплодисменты, теперь всем стало ясно, что во время атаки американец пропустил удар. Петер смеялся, он вытирал слезы и тонко, старчески хихикал. Он все понял, русский мальчик предвидел нырок американца и коротко встретил его, бить почти не пришлось, мальчишка просто вытянул и напряг руку. Бартен сам шарахнулся о кулак подбородком.
— Русский может выиграть?
Петер повернулся, увидел озабоченное лицо Лемке, снова вытер глаза и рассмеялся.
— Он может выиграть, Петер? — Лемке вцепился старому боксеру в плечо.
Петер хихикнул и повернулся лицом к рингу. Русский продолжал отступать, его левая рука опускалась все ниже и ниже и наконец безвольно повисла вдоль бедра. Боксер был совсем открыт, но Бартен финтил, угрожал и не нападал. Слезы катились по щекам Петера, его трясло от смеха. Американец боялся ударить незащищенного боксера, он понимал, что тот встретит его, что русский быстр, как легковес, и Бартен боялся.
— Петер, русский выиграет?
Старый тренер вытер лицо и, не поворачиваясь к Лемке, ответил:
— Он выиграл, когда родился на свет с такой реакцией.
— Ты знал об этом?
Петер пожал плечами.
— Но ты поставил на русского!
— Случайно, Вальтер, случайно. Я не играю на боксе.
Наконец Бартен решился и ударил левой еще раз, сделал шаг в сторону и ударил правой, казалось, русский не шевельнулся, но удар пришелся в плечо. Русский никак не ответил на полученные удары. На этом и закончился первый раунд.
— Не надо, — сказал Зигмунд, когда Сажин подставил ему табуретку. — Дайте полотенце, — он вытер лицо и шею, взглянул на Сажина, вытер ему лицо, наклонился, быстро поцеловал в висок, бросил полотенце и, не ожидая гонга, вышел в центр ринга.
— Сейчас русский побьет его, — сказал Петер и хлопнул Лемке по коленке. — Запомни, Вальтер. Мы видим великого боксера.