Университетский архив. Монах потер руки, укрепил на сундуке крошечный огарок свечи и принялся ковырять один из трех громадных замков, что охраняли эти сокровища. Царившую в башне тишину нарушал единственный звук: тихий лязг металлических инструментов, при помощи которых действовал монах. Он считал, что находится в полной безопасности. Он безвылазно провел здесь несколько дней, делая вид, будто погружен в молитвы. Так он сумел изучить и планировку церкви, и местный распорядок. Сегодня, спрятавшись за колонной, он переждал, пока служка обойдет храм, погасит свечи и проверит, хорошо ли заперты окна. Когда тот удалился, монах около часа не покидал своего укрытия, дабы убедиться, что в церкви нет ни одной живой души. Еще час он обшаривал все укромные уголки, потому что хотел удостовериться, что никто не последовал его примеру и не спрятался в церкви с какой-либо тайной целью. Подобно служке, он взбирался на скамьи и проверял все запоры на окнах, затем задвинул засов на двери и лишь тогда направился к узкой винтовой лестнице, ведущей в башню.
Пытаясь справиться с замком, монах тихонько напевал себе под нос. Во время вечерней службы хор звучал особенно сладостно: ангельские голоса мальчиков воспаряли над дивной мелодией, уверенно выводимой тенорами и басами. Музыка эта была монаху незнакома; ему сказали, что написал ее некий францисканец по имени Саймон Танстед, уже стяжавший себе известность как композитор. На несколько секунд оставив замок, монах вперился взглядом в темноту, припоминая особенно восхитивший его фрагмент в конце службы. Когда музыка зазвучала у него в голове, он вновь взялся за инструмент и запел громче.
Справившись с первым замком, монах немного передвинулся, не вставая с колен, и принялся за второй. Вскоре второй замок с лязгом упал на каменный пол. Монах начал взламывать последний. Он более не пел, и на лбу его выступили капли пота. Он вытер лоб рукавом и продолжал упорно ковырять в замке металлической отмычкой. Наконец замок раскрылся, и монах встал с колен.
Медленно переступая на затекших ногах, он расправил плечи и осторожно поднял крышку сундука. Железные петли, редко приводимые в движение, тихонько заскрипели. Монах вновь опустился на колени и принялся торопливо разглядывать документы. Через несколько мгновений звук, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Испуганно затаив дыхание, монах вскочил на ноги. Однако в следующий миг он убедился, что страхи его напрасны, то был всего лишь шорох крыльев птицы, залетевшей в колокольню. Монах вновь склонился над сундуком, бережно перебирая свитки и бумаги.